– Не то слово! Я думала, меня вырвет. Такая тошнота! Наверное, от страха. Или от ненависти. Вы думаете, только мы ее встречали? Оказывается, рядом с нами два амбала стояли – ее люди. Она откровенно сначала к ним подошла, а потом они все втроем развернулись к нам! А мы уже пережили шок… Такая тупость наступила, вы не представляете, ну хоть режь меня, делай что хочешь. Вы хотите, чтобы это была моя маман? Пожалуйста!
– Не плачь. Рассказывай дальше.
– Она с нами поздоровалась. Хорошо еще обниматься не стала. Сразу сказала: «Обойдемся без лишних эмоций. Если кто смотрит, все знают, что мы со Славой разошлись много лет назад. Нас связывает только ребенок. – И в меня пальчиком ткнула. – Но мы друзья и теперь будем сближаться. И если вы посмеете что-нибудь выкинуть, то учтите, что я здесь не одна. Вы видели, что у меня есть друзья».
– Один такой… красивый, лет тридцати, брюнет, карие глаза, очень яркие, широко расставленные?
– Правильно. А откуда вы знаете, тетя Лида?
– Это мой попутчик. Он мне представился как Геннадий.
– А второй?
– Второй прихрамывает.
– Точно! Вы его в саду видели, правда?
– Да.
– А самое трудное было, пока мы ехали до дома. Такое странное чувство, будто к нам приехали гости. Фазер даже начал рассказывать, по каким районам мы едем – экскурсию устроил. А я вдруг спросила, как там маман. А она говорит, ничего страшного, можно спрашивать, все вопросы надо задать здесь, в машине. Потом будет поздно. При людях попрошу не ошибаться. Ошиблись – мина взорвалась. Как саперы!
Представить эту сцену было не трудно, но страшновато. Они едут в машине, Слава натужно рассказывает о памятниках архитектуры, может, о телевизионной вышке или о хрустальном дворце, который давным-давно сгорел дотла. А Иришка смотрит на платье, которое сшила ее мать…
– Я все же ее спросила, а где мама, – услышала Лидочка Иришкин голос. – И Алла ответила, что мама в надежном, безопасном месте. Понимаете, она представились как Алла!
– Теперь понимаю. Так проще.
– Мы ехали, ехали и приехали. Тут уж вы появились, и мы начали перед вами играть спектакль «дружная семейка».
– Значит, давай подытожим, – сказала Лидочка. – Некие люди похитили твою маму. Сделано это было в ночь перед отъездом мамы в Лондон. Так что все в Москве убеждены, что твоя мама благополучно долетела до Лондона, и даже не будут ее искать?
– Правильно.
– Эти люди сказали, что… лже-Алла будет здесь жить, пока твой отец не отдаст им полтора миллиона фунтов. Иначе…
– Иначе они убьют маму. Понимаете?
– Понимаю. Как только твой отец выполнит их требования…
– Тогда Алла улетает обратно, и в тот же день в своей квартире появляется моя мама. И все продолжают жить дальше.
Лидочка поглядела в окно. По большому суку пробежала белка, остановилась, поднялась на задние лапки и принялась обкусывать какой-то орешек. Белке было плевать на русские беды и трагедии.
– А Галину они испугались, – сказала Лидочка.
– Они ее не учли. Видно, спешили.
– Надо было позвонить ей и сказать, чтобы не ездила к нам. Папа мог позвонить.
– Он бы позвонил, а они бы убили маму!
– А так они убили Галину!
– Ну и что? Я эту вашу Галину и в глаза не видала! А мама у меня одна.
– Иришка, не говори так. Я тебе не верю.
Иришка резко отвернулась и уставилась в угол.
Кто-то поднимался по лестнице.
– Она, – прошептала Иришка. – Ей не надо меня тут видеть.
Шаги затихли у Лидочкиной двери.
Затем дверь начала медленно открываться внутрь. Иришка кинулась за шкаф, но втиснуться в щель не смогла и осталась там стоять.
Дверь приоткрылась еще шире.
Но за дверью стояла не Алла, а Слава.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
– Можно войти? – спросил Слава шепотом.
– А что, Алла еще не возвращалась? – откликнулась Лидочка.
– Нет.
Слава рассеянно кивнул дочке, которая медленно вышла из-за шкафа, потом присел на плетеный стул у письменного стола.
– Я ей все рассказала, – заявила Иришка.
– Я так и понял.
– Она бы все равно догадалась.
– Я знаю, что она уже догадалась. Может, даже днем.
Слава посмотрел на Лидочку испытующе. Глаза у него опухли, будто он плакал. Бородка съехала набок. Кадык часто вздрагивал, норовя разрезать кожу на горле.
– Днем я ни о чем не догадалась, кроме того, что творится неладное.
– Но у меня не было выбора, – сказал Слава. – А может быть… – Он покачал головой, как китайский болванчик, словно соглашаясь со своим внутренним голосом. – Может быть, я хотел, чтобы вы догадались. Так, чтобы самому не рассказывать.
Папа и дочь смотрели на Лидочку с двух сторон, словно она должна была подсказать им выход из странного и опасного положения.
– А что известно о настоящей Алле? – спросила Лидочка.
Иришка взглянула на отца, как бы уступая ему первенство в разговоре.
– Алла, конечно, по словам этой вот… По ее словам, Алла в безопасности, до тех пор пока мы ведем себя правильно. Иначе… как только ей станет грозить опасность…
– Папа имеет в виду узурпатку, – пояснила Иришка.
– Узурпаторшу, – машинально поправил ее отец. – Как только узурпаторше станет грозить опасность, они с Аллой расправятся.
– Вы им верите? – спросила Лидочка. Уже спрашивая, она понимала, что вопрос неверный и даже нетактичный.
– А что нам остается? – спросил Слава и повторил громче: – Что нам остается?
– Тише! – зашипела Иришка.
– И как мы можем проверить? – прошептал Слава. – У нас нет в Москве человека, у которого можно выяснить.
Лидочка была вынуждена согласиться, что операция была проведена ловко. Для всех Алла Кошко благополучно покинула Москву и улетела в Лондон. Как только узурпаторша улетела, настоящая Алла исчезла. Неизвестно как, да это и не важно – то ли по дороге в Шереметьево, то ли из дома перед отъездом, то ли еще ночью, чтобы можно было вызывать такси и чтобы лже-Алла могла спуститься рано утром с чемоданом в руке и сесть в машину – пожалуйста, проверяйте, допрашивайте водителя, мучайте свидетелей. Теперь Алла, весьма одинокая в Москве женщина, без любимого мужчины, без родителей, живущих, наверное, в Ставрополе или Мелитополе, местопребывание которой некому проверять, по всем законам находится в Лондоне. В Москве ее искать никто не будет.
Вот только одно непредвиденное обстоятельство – подруга Галина. Не учли. Но рисковать нельзя – слишком высока ставка. И Галина погибает в метро. А тут эта проклятая старушка, которая видела, как Галину толкнули под поезд…
Здесь, в доме № 14, все тихо. Василий и Валентина, к сожалению, знающие Аллу, нейтрализованы
