Мужчины поднялись со своих мест. Лена спросила:
— А где Откаленко?
— На улице, — ответил Валя. — Ну пока.
— Пока, мальчики.
Виталий направился в глубину зала, расспрашивая встречных официантов, не видели ли они метрдотеля. Разыскал он его за небольшим служебным столиком у входа в зал. Петр Степанович сидел очень прямо и величественно, с чуть брезгливой гримасой читал какую-то ведомость. Столик казался слишком низок и хрупок для его громоздкой фигуры. Виталию еще издали был виден идеальный пробор в черных блестящих волосах, крупный нос и толстые роговые очки. Возле столика стояла полная женщина в белом халате и почтительно, терпеливо ждала, пока метрдотель прочтет бумагу.
— Здравствуйте, Петр Степанович, — холодно поздоровался Лосев, подходя к столику.
Метрдотель поднял голову.
— Чем могу служить?
— Это я вам объясню, когда останемся одни, — Лосев показал удостоверение. — Пройдемте к вам в кабинет.
— Как угодно, — с деланным равнодушием пожал плечами Петр Степанович, поднимаясь из-за стола, и сказал женщине, словно ища сочувствия, хотя она не могла прочесть удостоверение Лосева: — Ну вот, видишь? Придется тебе подождать.
Они молча пересекли зал, лавируя между столиками. Впереди важно следовал метрдотель, за ним Лосев. Из зала они попали на кухню, миновали кафельно-белый коридор с какими-то службами по сторонам, где суетились люди в белых халатах и колпаках. Неожиданно за одним из поворотов Виталий увидел впереди тонкую фигуру Вали Денисова. Но тут Петр Степанович открыл какую-то дверь и сипло, хотя и откашлявшись, сказал:
— Милости прошу.
В маленьком его кабинетике Виталий не стал терять время. Остановившись возле двери, он резко сказал:
— Вот что, Петр Степанович. В ресторане находится преступник, которому вы тут проводы устроили. Это некий Гарик.
— Но позвольте… позвольте… — попытался что-то возражать Петр Степанович, вид у него был совершенно обескураженный.
— Не позволю, — жестко перебил его Лосев. — У нас нет времени. Если не хотите иметь дальнейших неприятностей, немедленно вызовите Гарика в коридор, под благовидным предлогом, конечно.
— Но… но этого не может быть… тут какая-то… ошибка… — растерянно пролепетал Петр Степанович.
Высокая, представительная фигура его как-то съежилась и поникла, шеи не стало видно, плечи приподнялись, холеные щеки налились краской, а очки почему-то вдруг запотели, он их снял и, близоруко щурясь, стал протирать белоснежным платком и снова водрузил на побледневший нос.
— Пойдемте, пойдемте, — предложил Лосев все так же сухо, но, задержавшись внезапно в дверях, спросил: — Из той комнаты только один выход?
— Один, — просипел Петр Степанович и снова откашлялся.
Виталий критически оглядел его.
— Придите же в себя, черт возьми, — раздраженно сказал он и снова спросил — Гости давно сидят?
— Почти два часа.
— Выпили много?
Петр Степанович почему-то замешкался с ответом.
— Говорите, говорите, — насмешливо заметил Лосев. — Я же понимаю, что вы их там не держите на сухом вине и шампанском. Так много выпили, я вас спрашиваю?
— Порядочно, — выдавил из себя Петр Степанович.
— В данном случае это неплохо. А что вы скажите сейчас Гарику?
— Чтобы… выбрал горячее сам. Он уже бывал на кухне.
— Смотрите, — угрожающе предупредил Лосев. — Осечки быть не должно.
Они вышли в коридор и направились к дальней двери, в стороне от которой виднелась фигура Денисова. Коли Захарова видно не было.
По сторонам коридора тянулись какие-то кухонные помещения, тоже отделанные белым кафелем, с огромными плитами, где шипели горелки, под потолком гудели вентиляторы, в других комнатах видны были широкие разделочные столы, в разные стороны уходили какие-то коридоры. Всюду сновали озабоченные, разгоряченные люди в белых халатах.
Виталий оглядывался на ходу. Привычное холодное возбуждение владело им.
Когда подошли к нужной двери, Петр Степанович приосанился. Щеки его приобрели нормальную окраску. Он, видимо, уже взял себя в руки и здраво оценил обстановку.
Лосев и Денисов отступили в сторону, откуда-то появился и Захаров. Петр Степанович мельком оглядел всех троих и, вздохнув, толкнул дверь.
В комнате было шумно, накурено и жарко. За столом расположилось несколько человек, парни и девушки. Чувствовали все себя, видимо, прекрасно.
— Гарик, — сказал Петр Степанович самым безмятежным тоном, и Лосев подивился его невесть откуда взявшемуся самообладанию. — Пойдем, сам выберешь горячее и гарнир. Ты же у нас знаток.
— Айн момент, — весело отозвался круглолицый черноволосый парень, потные, перепутанные пряди падали ему на глаза. Он допил рюмку, сунул в зубы недокуренную сигарету и легко поднялся из-за стола.
На нем был серый костюм и красная рубашка с расстегнутым воротом. Правый карман пиджака сильно оттягивался чем-то. Гарик оказался широкоплечим, мускулистым парнем, причем внешне довольно привлекательным, насколько мог его рассмотреть Лосев в образовавшуюся щелку между петлями необычно широкой двери. Поднялся Гарик из-за стола быстро и пружинисто, словно и не пил ничего в этот вечер.
Петр Степанович, улыбаясь, вышел в коридор первым. За ним последовал Гарик. И тут он сразу же увидел двух людей, ждущих его.
В тот же момент произошло нечто неожиданное. Гарик вдруг со всего размаха ударил Петра Степановича по голове, и тот, вскрикнув, рухнул прямо на руки Лосеву, а Гарик, перепрыгнув через него, головой ударил Денисова в живот так, что тот невольно отшатнулся, и метнулся по коридору, тут же исчезнув за поворотом.
Виталий, освободившись от навалившегося на него Петра Степановича, ринулся вслед за Гариком. Следом уже бежали Денисов и Захаров, оказавшийся дальше всех от развернувшихся событий.
Но за поворотом коридора Гарика уже не было. Там оказались новые кухонные службы. Перепуганные повара побросали работу.
— Туда, туда, — указывали они.
В этот момент где-то рядом, за стеной оглушительно прогремел выстрел. Тут же раздались крики.
Легкий, стремительный Денисов, опередив всех, бросился на выстрел. А Лосев изменил направление и влетел в соседнюю комнату, где стояли разделочные столы. Первое, что он увидел, это открытый люк под потолком и пологие доски, ведущие к нему, по которым, видимо, спускали бочки и ящики с продуктами. Виталий заметил, как мелькнула тень человека наверху, в открытом проеме люка, и не раздумывая кинулся вверх по дощатому настилу, хватаясь руками за скользкие его края.
Когда он выбрался из люка во двор, в сгустившейся темноте ничего не было видно. Лампочки над дальними подъездами казались светлячками и ничего не освещали. Над черными деревьями и домами стояло в небе зарево от городских огней, и светились окна в домах.
Вслед за Лосевым из люка появился Денисов, за ним Захаров. Валя не преминул отряхнуть брюки.
Ранили кого-то из поваров, — сообщил он. — Тот его задержать попытался. Пистолет у него, оказывается.
— Здесь два выхода со двора, — торопливо сообщил Виталий. — Я бегу туда, — он махнул рукой. —
