тропическая ночь расцветилась багровыми сполохами, от огня было светло, как днем.
Прорвавшиеся сквозь огненный вал суда приносили себя в жертву, врезаясь на полном ходу в ненавистные туши десантных кораблей под звездно-полосатыми флагами.
«Грин Бей» огрызался огнем своих шестиствольных пушек «Вулкан-Фаланкс» и крупнокалиберных пулеметов. Неподалеку от него, всего в полутора кабельтовых пылал фрегат «Вандергрифт», канониры которого не успели уничтожить одно из судов-брандеров. Рев пламени и грохот рвущегося боекомплекта заглушали вопли заживо сгорающих в воде людей. Но моряки десантного вертолетоносца не торопились спускать шлюпки. У самих положение — хуже некуда.
— Закрыть шлюзовые ворота док-камеры. Полный назад! — распорядился капитан. — Уходим из этого проклятого залива!
Но было уже поздно. Неожиданно за кормой появилась неясная тень суденышка. Длинная очередь пулемета 50-го прочертила наискось его ходовую рубку, убив всех, кто там находился. Но это было уже не важно. Маленькая рыболовецкая лодка влетела внутрь доковой камеры, где находились готовые к выгрузке морские пехотинцы и техника. В следующий миг двухсотлитровые бочки лопнули огненными пузырями. В каждой из них находилось около 130–150 литров сырой нефти, а остальной объем заполнял бензин. Получился гигантский «коктейль Молотова»!
Громадный десантно-вертолетный корабль содрогнулся, как кашалот, мучимый метеоризмом. А потом из его кормы, вырвав «с мясом» массивные шлюзовые ворота, вылетел огненный протуберанец. Обшивка на бортах пошла волнами, кормовая вертолетная палуба смялась в гармошку, и стоящие там «Си Хоуки» полетели за борт вместе с находившимися рядом матросами и морскими пехотинцами. Кормовая пирамидальная мачта, выполненная по технологии «стелс», завалилась на бок. На верхушке передней мачты что-то взорвалось. Они стали похожи на башни-«близнецы» 11 сентября.
Десантный вертолетоносный корабль-док медленно оседал в воду, а с его палуб и надстроек прыгали в пылающую воду обезумевшие от ужаса люди.
Рев пришел с небес и обрушился на пылающие в пылающем море американские десантные корабли. Шесть фронтовых бомбардировщиков Су-24М с полным боекомплектом на пилонах неслись в сопровождении многоцелевых истребителей Су-30 и Су-27СМК. Командование до последнего момента берегло многоцелевые фронтовые бомбардировщики для решающей атаки. И вот их время настало.
Каждый из шести самолетов нес по шесть противорадиолокационных ракет Х-31П с комбинированным реактивным прямоточным двигателем. Задачей Су-24М было вывести максимальное число радаров корабельной ПВО американцев и расчистить путь для самолетов «второй волны».
Следом за «Су-двадцать четвертыми» шли крылатые «Тридцатьчетверки». Все три самолета с атомного подводного авианосца ТК-20 «Северсталь» благополучно дотянули до венесуэльского берега и приземлились на аэродроме Эль Либертадор. Правда, по ним чуть не «отработали» свои же зенитчики, но пара витиеватых фраз на русском матерном все расставила на свои места. И теперь каждый из трех Су-34ПЛ несся в пылающем ночном небе над Венесуэльским заливом, неся на поддвигательных пилонах по два «Москита». Встречной атаки американских самолетов они не боялись, надежно прикрытые своими истребителями. Да и сами «Тридцатьчетверки» могли смертельно огрызнуться всеракурсными ракетами ближнего боя Р-73. Сами летчики были уже закаленными боевыми асами, прошедшими несколько сложнейших воздушных ударных операций. На войне учатся быстро или так же быстро погибают — таков суровый закон борьбы.
Первыми в бой вступили многоцелевые Су-27СМК, ведомые майором Щербиной. Из-под плоскостей самолетов и с подфюзеляжных узлов подвески стартовали ракеты Р-77, расправив в полете «лепестки» высокоэффективных решетчатых рулей. Сейчас их целями были не американские истребители, а зенитные ракеты «Стандарт», запущенные с американского эсминца и фрегатов прикрытия. Олег Щербина был уже признанным экспертом ракетных перехватов. По указаниям береговых РЛС зенитных комплексов С-300ПМУ-2 и используя собственный бортовой радар с фазированной антенной решеткой «Ирбис-Э», он захватил стартовавшие ракеты уже через полторы секунды после того, как они покинули свои ячейки в универсальных подпалубных установках вертикального пуска Mark-41 на эсминце «Росс» и Mark-13 на фрегатах типа «Оливер Хазард Перри». Уникальные русские локаторы, представляющие собой единый боевой вычислительный комплекс с сетью бортовых ЭВМ истребителя поколения «4++», «пробили» мощные радиоэлектронные помехи американских кораблей и отслеживали до двенадцати высокоскоростных и малоразмерных целей одновременно.
И только обладая реальным опытом перехватов «ракета против ракеты», можно было разобраться за считаные секунды, да что там — за доли секунды — в мельтешении светящихся отметок на прицельном индикаторе на фоне лобового стекла. Летчики майора Щербины таким опытом обладали. Выполнив целераспределение, они практически синхронно нажали гашетки пуска. Это было все равно, что поразить пулей летящую пулю, успевая при этом мчаться галопом на коне! Русским с помощью боевого опыта, силы воли и уникальных технологий это удалось! Основная часть «Стандартов» была поражена комбинированными стержневыми и микрокумулятивными боевыми элементами ракет Р-77. Остальные американские ЗУР[46] «были сбиты с толку» помеховыми станциями русских многоцелевых истребителей и отстрелянными ими же ложными целями.
Су-24М выпустили противорадиолокационные ракеты. Х-31П пошли на излучающие во всю мощь антенны американских корабельных комплексов ПВО, как мотыльки на огонь. Но весили эти «мотыльки» 600 килограммов, а летели — со скоростью 1000 метров в секунду. Американские операторы засекли пуски ракет и стали в ужасе вырубать свои прицельные станции и запускали помехи. Но пассивные радиолокационные ГСН русских ракет имели блок логической селекции, они запоминали координаты и наводились на математическую модель цели, просчитывая элементы ее движения.
Огненный рой из тридцати шести ракет обрушился на маневрирующие в тесном для них заливе американские корабли. Вскоре подходы к порту Маракайбо и вовсе стали напоминать адский котел. Девяностокилограммовые боеголовки ракет Х-31П превратили в пылающие обломки сложнейшие фазированные антенные решетки корабельных комплексов ИДЖИС. Худшие предположения команды эсминца «Росс» сбылись — в него попали три русские ракеты, превратив надстройки в пылающую свалку металлолома. А с огненных небес уже беззвучно рушились «Москиты». Беззвучно — потому что они более чем в три раза обогнали звук! Он приходил потом, вместе с грохотом взрывов, скрежетом раздираемого металла, оглушающим ревом пламени и жуткими криками раненых.
Игорь Чайка и Александр Смирнов мчались за истребителем-бомбардировщиком майора Ветрова как привязанные. В огненном хаосе внизу было почти невозможно разобрать, где находятся американские корабли, и уж совсем сложно было выполнить захват цели. Но они справились — не могли не справиться.
Мгновения растягивались в неимоверно длинные промежутки времени, когда штурман-оператор Александр Смирнов «колдовал» над вычислительным комплексом, сопряженным с прицельной РЛС. От него сейчас зависело все. Лицо было мокрым от пота, подрагивали пальцы на клавишах и переключателях, тяжелый самолет швыряло из стороны в сторону ударными волнами взрывов и непредсказуемыми турбулентными потоками от ревущего внизу пламени, но штурман всего этого не замечал. Он был сейчас в совершенно иной реальности — цифровой, решая сложнейшую математическую задачу.
— Цель в захвате! — доложил он охрипшим от напряжения голосом.
— Я Альбатрос-2, пуск произвел! — Игорь легко дважды нажал на гашетку.
Перед глазами летчиков полыхнули огнем сверхновой звезды яростные факелы стартовавших «Москитов».
— Ракеты на траектории, атаку завершил.
Сашка воткнул кнопку отстрела ложных тепловых целей и дипольных отражателей. Русские истребители-бомбардировщики Су-34ПЛ после атаки выполнили крутой разворот, и на сверхмалой высоте, над пылающими гребнями волн на форсаже устремились обратно, к венесуэльскому берегу. Их ракетный удар был столь молниеносен и невероятен в этом хаосе, что американские палубные истребители просто не успели среагировать. Да и, если честно, американские пилоты предпочли не рисковать, в этом пылающем
