Джека, и он уже видел отзывы рецензентов: Джейн Эйр, но сексуально привлекательная. Эмма Браун, но раскованная и смелая. Джульетта, но со счастливым концом. Имя ее войдет в лексикон любви, она станет легендой своего времени. Незабываемая героиня. Но к несчастью, очень неживая, как с прискорбием открыл для себя Джек за время их знакомства. Такого ленивого существа, как Примроуз, он ни разу не встречал за всю свою жизнь.
Примроуз зевнула и потянулась, как кошка.
— Давай передохнем.
— Нет, ну давай же, поработай еще. Мне уже на той неделе надо сдать черновую рукопись.
Примроуз вздохнула:
— Ладно. На чем мы остановились?
— Давай посмотрим. Твоя рука…
— Вот здесь примерно?
—
— Остановись, остановись!
Джек остановился.
— А что дальше? — Гай, безупречный в своем белоснежном шейном платке, завязанном поверх жилета из лиловой парчи, в панталонах, которые обтягивали его ноги, словно вторая кожа, прижал Примроуз к креслу. — Ты знаешь, сколько на ней нижних юбок? Как я могу овладеть ею наскоком, если мне предстоит, по крайней мере, полчаса сражаться с ее пуговицами до тех пор, пока она хотя бы отдаленно не почувствует, что ей что-то угрожает?
Джек почесал подбородок, обдумывая слова Гая.
— Может, тебе стоит устроить ей сюрприз, когда она будет принимать ванну?
— Ему придется перерезать кучу слуг, пока он будет подниматься по лестнице, — веско заметила Примроуз.
— Так что ты предлагаешь?
Гай высвободился из вороха нижних юбок Примроуз.
— Честно говоря, — сказал он, — настоящая проблема состоит даже не в этом.
— А в чем же?
— В заносчивой маленькой Примроуз. Она возбуждает не больше, чем метла.
Джек был ранен в самое сердце.
— Она сильная, находчивая, и она великолепна!
— Худышка с большой грудью. Да, я признаю, если бы она раскинула ноги и обеспечила легкий доступ, я бы не стал отказываться, но я не собираюсь попеременно то насиловать ее, то перед ней ползать на протяжении еще двухсот страниц!
Джек окинул неприязненным взглядом собственное творение. Гай Храбрый: сверкающие синие глаза, высокий рост, узкие бедра, грудь как стальная броня, челюсть, которой можно колоть орехи… идеальный романтический герой. Пусть и с несколько трудным характером.
— Мой персонаж этого бы не сказал.
— Еще как бы сказал.
— Ты ничего в этом не понимаешь.
— О, да заткнитесь вы оба! Давайте продолжим.
Гай усмехнулся и упал на Примроуз, которая застонала от наслаждения. Гай сделал еще одно усилие. Шейные платки, кружева и пуговицы разлетелись, когда зазвонил телефон. Джек мрачно уставился на трубку в своей руке.
— Алло? — наконец ответил он.
— Джек?
— Кейт! — Он должен был догадаться. Его старшая сестра, кажется, шестым чувством угадывала, когда позвонить, чтобы помешать ему сконцентрироваться.
— Чем занимаешься? — спросила она.
— Работаю.
— Ты нашел работу?!
— Я пишу.
— Ах, это. Мелисса Адамс передает тебе привет. Она прочла еще одну из твоих… вещиц.
— Книг.
— Мне не нравится, как она улыбается, когда говорит о тебе.
— Может, ей нравятся мои романы?
— Хм. Как бы там ни было, ты должен что-то предпринять относительно мамы.
— Она всего лишь пытается завести себе друзей.
— Она заработает себе венерическую болезнь.
— Это маловероятно.
— Так говорит представитель администрации.
— Ну, это никого не касается.
— Разумеется, это касается нас. Мы не можем допустить, чтобы ее выгнали из пансиона. Ты хочешь, чтобы она жила с тобой?
— Ладно. Я с ней поговорю.
— Хорошо.
Джек повесил трубку и посмотрел на клавиатуру. Буквы «е» и «h» совсем стерлись. Они что, самые часто употребляемые буквы алфавита? Джек пробежал глазами написанное, поражаясь тому, как английская буква «h» прячется в разнообразных словах, таких как «that», «the», «there», «oh», «hung», «hard», «hot»… Джек вздохнул. Все бесполезно. Муза улетела. Он встал. Примроуз застонала:
— О, ты уже сдаешься?
— Я проголодался.
— А как насчет сроков?
— Ладно. На чем мы остановились?
— На проникновении.
— Обойдешься, — сказал Джек и захлопнул крышку ноутбука.
— Разве ты не мог просто сделать то, чего она от тебя хотела? — Психотерапевт Джека, низенький, кругленький человечек по имени Саймон, всплеснул руками. — Люди должны умирать?
Саймон вот уже несколько недель кряду принимал Джека, заставляя последнего понять, что именно в его поведении привело к столь трагическим последствиям для его последней подруги. Вместе со своим пациентом Саймон перебирал всевозможные варианты сценария, помогая создать зрительный образ момента коллизии.
— Полиция говорит, что я не виноват. Она поскользнулась.
— Твое целомудрие стоило ей жизни.
Джек приложил ко лбу ледяную банку с чаем.
— Я чувствую их агрессию. Я ощущаю свою уязвимость.
Когда Джек по настоянию своей матери только начал ходить к Саймону, тот был серьезным молодым человеком и носил вельветовые костюмы в рубчик, теперь он стал отцом-одиночкой двух сыновей. Мальчишки ходили в подготовительную группу детского сада и не давали ему спать из-за проблем с учебой.
На первой консультации Саймон заставил Джека пройти несметное число тестов. Он хмурился, изучая результаты, и, в конечном счете, определил Джека как «М» — мыслительный тип. Затем он сложил руки и, накрыв ими бумаги, сказал:
— Ну что же… у нас будет много работы.
Тремя годами позже книга Саймона «Темная сторона перерожденной девственности» вышла из печати с большой помпой. В этой книге Джек был представлен как репрессивный сексуальный психопат с выраженной манией кастрации.
