деле никогда раньше не знали мужчин.
Он повернулся к Бамширу:
— Мы похороним колдунью и воина вместе, если это не оскорбит ваших чувств.
— Любое иное погребение оскорбило бы дух капитана, так же как и дух Повелительницы, — ответил наемник. — Я думаю, что для долины будет лучше, если ее дух спокойно уснет.
Эпилог
Конан снова ехал на запад, но на этот раз один. Когда он смотрел на восток, где небо у горизонта пронзали высокие пики Кезанкийских гор, у него пробуждались воспоминания о Долине Туманов, девах, Бетине и Фараде… И он улыбался теплее, чем было в обычае у киммерийца. Он вспомнил свой последний разговор с Бетиной. Решив, что не может и не хочет возвращаться к своему племени, девушка поклялась остаться в Долине Туманов и стать Повелительницей нового племени.
Племя это будет довольно странной смесью — уцелевшие хорайянские наемники, дикари из племен пустыни, афгулы, девы и полулюди — все они показали себя сильными, усердными и способными бороться за свою жизнь, когда это необходимо.
— Скоро здесь будет достаточно хорошо, но я все же не приглашаю тебя остаться, — сказала Бетина киммерийцу. — Я не могу себе представить, что мы станем делать, если ты останешься с нами. Да и ты не будешь счастлив. Вот почему я и выбрала Фарада, хотя ты — мой первый мужчина. Ты в душе непоседа, хотя и честный человек.
Тут Конан рассмеялся:
— Спроси кого-нибудь в Замбуле, и тебе расскажут, каким честным был Конан-киммериец. Только не говори им, что я твой друг, а то тебя могут арестовать по подозрению в продаже краденых товаров!
Наступила ночь, и Конан использовал всю свою воровскую сноровку. Он выкрал у Хезаля свои драгоценности. В конце концов, человек имеет право на небольшое вознаграждение за оказание Турану такой услуги.
Подкрепления к тому времени уже прибыли к Зеленым плащам во главе с оравой элегантных капитанов, разразившихся весьма крепкими ругательствами, когда узнали, что победу одержали без них. Долгая задержка в лагере туранцев стоила бы киммерийцу жизни. Хезаль даже не осмелился встретиться с ним.
Но сержант Бэрак сообщил Конану, в какой палатке ночевал теперь Хезаль, и, когда Конан проскользнул в нее ночью, она не охранялась. Более того, в сумке, оставленной посреди палатки, находились все драгоценные камни, кроме трех, так же как пригоршня золотых монет и кинжал с серебряной гравировкой, которых там раньше не было.
Хезаль знал, что делал. Конан надеялся, что так будет и впредь. Если Ездигерду по-прежнему будут служить люди вроде Хезаля, он может стать грозным врагом, но без таких мудрых воинов он вскоре превратится в чудовище, ни в чем не уступающее Туману…
Конан снова рассмеялся на свой обычный лад, поняв, что он желает Ездигерду удачи. А затем пустил свою кобылу легким галопом. Пора ехать в Коф и поискать удачу там.
