император съедает церемониальный рис, отобранный для него колдунами, и встречается с глазу на глаз с высшим территориальным духом, стоящим над нацией, богиней солнца Аматерасу Омиками. На специальном соломенном троне, называемом “божьей постелью”, он вступает символическим образом в интимную связь с богиней солнца. Через этот интимный акт они становятся одной плотью, и по традиции император рассматривается как бог и становится объектом поклонения. Будучи представителем и человеческим воплощением всего японского народа, император совершает этот оккультный ритуал от лица всего народа.Когда в августе, за несколько месяцев до Даесай, я приехал в Японию, вместе со многими другими я призвал веруют усиленно молиться и поститься за то, чтобы император пользовал свое право не проходить через эту оккультную церемонию. Конечно же, я не знал, что мои наихудшие опасения реализуются и что все это, как и было запланировано, произойдет в ноябре. За два дня до вылета в Японию я выступил на конгрессе, посвященном всемирной евангелизации и Святому Духу в Индианаполисе. Я просил людей в течение следующим молиться за десять миллионов христиан в Японии, а также молиться против активности злых сил, связанных с ритуалом Даесай. Когда я закончил свою речь, руководитель собрания пригласил Синди Джейкобс выйти вперед и молиться за меня и за Японию.
Пророческая молитва
Синди совершила пророческую молитву, которую я хочу привести здесь полностью: Господь, я благодарю Тебя за то, что Ты посылаешь Питера Вагнера в Японию. Отец, именно американцы причинили Японии страшные разрушения, когда сбросили бомбы на Хиросиму и Нагасаки. Господь, я благодарю Тебя, что ты посылаешь туда американца, чтобы он аннулирован последствия злодейств, причиненных Хиросиме и Нагасаки. Отец, Питер будет использован как атомная бомба в Духе, чтобы разбить силы тьмы, которые сатана выстроил против страны и народа Японии.Господь, я прошу Тебя, чтобы Ты исцелил японцев от травмы, нанесенной вследствие бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. Отец, Ты хочешь использовать японский народ мощным образом, чтобы послать их в качестве миссионеров по всему миру в эти последние времена, движения Твоего Духа. Господь, Ты воздаешь за все годы, которые пожирала саранча, в земле восходящего солнца, и “для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет Солнце правды и исцеление в лучах Его”. А теперь, Господь, пусть Твое помазание будет мощным на Питере, когда он понесет Твое Слово, чтобы объединить Твое Тело и принести Ему восстановление во имя Иисуса. Аминь. . В тот момент я не заметил в этой молитве ничего необычного. Я оставил Дорис в Индианаполисе, поскольку она была членом круглосуточной молитвенной команды ходатаев на конгрессе, и отправился домой, чтобы продолжить мою работу в семинарии, а в воскресенье вечером улетел в Японию.
Во время утренней подготовки к занятиям в воскресной школе со мной произошла странная вещь. Когда я молился за предстоящую поездку в Японию, впервые в жизни я начал открыто плакать за народ. Сначала я достал один носовой платок, затем мне пришлось использовать целую коробку. Когда я успокоился, зазвонил телефон. Звонила Дорис из Индианаполиса, чтобы сказать, что она вместе с другими молитвенными партнерами молилась за Японию. Они почувствовали, что Господь хочет, чтобы я покаялся в грехе атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Такое мне никогда не приходило в голову. Мы должны лично отождествить себя с грехами данного города или нации, если Бог хочет использовать нас в покаянии за эти грехи. Я хотел повиноваться Богу, если Он этого желал, а потом я начал читать Неемию, чувствуя, что должен поделиться этим пониманием с японцами. Я ясно увидел, как согрешил и я, и дом отца моего, сбросившего атомные бомбы на города Японии. И даже допуская, что решение Трумэна было мудрым военным решением, американцы все еще несут на себе ответственность за пролитие крови тысяч невинных гражданских жителей. Я чувствовал, что могу искренне покаяться в этом.
“Я согрешил” Проблема возникла тогда, когда я прочитал у Неемии, согрешил не только “дом отца моего”, но и “я согрешил” (см. Неем.1:6, курсив автора). Моей первой мыслью было, что на момент окончания войны мне было всего пятнадцать лет (15 августа 1945 года мне исполнилось пятнадцать лет). Я не воевал, я не изготавливал бомбы, я не стрелял и не убил ни одного японца. И тогда я почувствовал, как на меня снизошел Святой Дух и с силой обличил меня в двух вещах. Во-первых, он напомнил мне, что я сам ненавидел японцев грешной ненавистью. Во-вторых, Бог показал мне, что в Хиросиме и Нагасаки были другие пятнадцатилетние мальчики, такие же невинные, как я, которые никогда не стреляли и не бросали бомбы, но теперь они мертвы или навсегда искалечены из-за той атомной бомбардировки! Я снова с удвоенной силой стал плакать за Японию. До сих пор не могу рассказывать эту историю спокойно, не теряя контроля над своими чувствами. И в тот момент я понял, что имел в виду Джон Доусои, когда говорил, что мы должны лично отождествить себя с грехами данного города или народа, если Бог захочет использовать нас в покаянии этих грехов. Я понял, почему Неемия “сел и заплакал, и печален был несколько дней” (Неем.1:4). Случилось так, что в Токио я остановился в отеле “Империал”, которое генерал Макартур в свое время использовал в качестве штаба. Здание, в котором я учил около одной тысячи японских христиан, примыкало к зданию отеля. После одного или двух собраний я попросил своего переводчика помочь мне найти среди собравшихся тех христиан, которые сами пострадали или потеряли кого-нибудь из своих близких во время бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. Я хотел, чтобы они были представителями японского народа, перед которыми я исповедую грех моего народа.
Жертвы атомной бомбы
Мы нашли двух представителей из Хиросимы. Первым был человек, работавший на военном телеграфе в Хиросиме, пострадавший от радиоактивного облучения, который после бомбежки оказывал первую помощь раненым и убирал трупы. Второй была женщина, чья свекровь не пострадала от бомбы физически, но страдала от сильных психологических последствий.
Мы нашли двух представителей из Нагасаки. Первым был человек, чья жена и сестра жены пострадали от радиоактивного облучения, причем сестра жены умерла от лучевой болезни. Другой была женщина, мать которой отправилась в Нагасаки работать медсестрой и там получила сильные ожоги обеих рук и вторичное радиактивное облучение, однако она выздоровела.
Я учил на тему духовной войны и говорил о покаянии за грехи народа, особый упор делая на применении этих тем к евангелизации Японии. Я также говорил о видении десяти миллионов японских верующих к 2000 году. После учения я пригласил четверых свидетелей последствий атомной бомбардировки выйти на сцену. Я подробно объяснил, что я собирался сделать, затем в смирении встал на колени перед собравшимися и четырьмя верующими, вышедшими на сцену. просил прощения за мои грехи и грехи моих отцов. Я плакал слезами покаяния и когда взглянул вверх, то увидел, что во всем зале носовые платки были прижаты к лицам людей. Бог проделывал огромную работу со всеми собравшимися. Позже пастор Хироши Ешияма писал: “Все собрание растаяло в слезах и покаянии. У нас никогда не было такой конференции”. Я сказал: “Раньше я ненавидел японцев, а теперь я их очень люблю”. Извиняясь за то, что не умею кланяться по- японски, я обнял каждого по-американски. Японский лидер, выполнявший роль руководителя конференции, повел все собрание в спонтанном и мощном личном и корпоративном покаянии за всех японцев. Они простили американцев, а затем просили прощения за то, что говорили, потому что их слова были страшнее, чем то, что сделали американцы. Пол Йонги Чо, у которого были свои счеты с японцами, обнял меня по- американски и сказал, что он тоже растаял и плакал под воздействием силы Святого Духа, осознавая, что в тот день были одержаны очень важные духовные победы. Нет необходимости говорить, что этот свой духовный опыт я никогда не смогу забыть.
Но что произошло в действительности? До сего дня я чувствую смирение за то, что Бог избрал меня как Свой инструмент для покаяния за грехи всей нации. Но что же произошло на самом деле? Что изменилось после этого?
Во-первых, я не думаю, что американо-японские политические отношения каким-то образом изменились в тот день. Я думаю, что для этого в покаянии нужно принять участие не только профессору богословия из семинарии, но в первую очередь тем, кто обладает политическим авторитетом и влиянием. Намного больше было сделано позже, когда министр юстиции США Дик Торнберг в смирении встал на колени перед Мамуро
