речи, чтобы довести американское произношение и интонацию до совершенства». Минкофф добавляет: «Хью очень умен. Он никогда не воспринимает ничего как должное. Он анализирует смысл каждого слова в сценарии и смысл каждого движения». Узнав британского актера получше, Роб назвал Хью «воплощением перфекционизма». Его поражала способность Хью Лори передать смысл целой сцены «одной лишь простой фразой или взглядом».
«Стюарт Литтл» не только принес актеру солидное вознаграждение, но еще и представил его широкой аудитории, в особенности американской. Фильм вышел под Рождество. Естественно, что все магазины были забиты товарами с символикой картины и маленькими мышами. Хью снова был поражен тем, какой успех принес ему детский фильм о маленьком мышонке. «Наверное, это опечатка. Та к не может быть. «Черная Гадюка» пользовалась популярностью на кабельном телевидении, но я снимался только в двенадцати эпизодах. Определенную роль, я полагаю, сыграл вудхаусовский цикл. Но в целом меня никто не знал. Я даже не понимаю, что им было нужно. Хотели ли они заполучить какого-то англичанина? Или кто-то сказал: «Давайте попробуем этого парня… По-моему, он – англичанин, да?». До сегодняшнего дня Хью Лори недоумевает, почему на роль американца выбрали англичанина – ведь выбор отличных американских актеров был невероятно широк. «Наверное, им нужен был кто-то высокий, чтобы хорошо смотрелся с Джиной Дэвис. Большинство американских актеров не отличается высоким ростом. У них большие головы, но крохотные тельца. Как у головастиков, – шутит Хью. – Целая куча известных голливудских актеров примерно вот такие (он показывает пальцами примерно дюйм). Снимать их горазджо дешевле, потому что можно строить небольшие декорации. А я высокий. Та к что никак не понимаю, почему они меня выбрали. Думаю, все дело было в опечатке».
Даже сходя с самолета, чтобы приступить к съемкам, Хью все еще думал, что вот-вот кто-нибудь скажет: «О, Господи, это же не тот парень! Мы-то думали, что пригласили совсем другого!»
Те м не менее Хью оказался в очень выгодном положении. В Штатах его практически никто не знал, а следовательно, от него ничего особенного и не ждали. От Хью Лори в Великобритании всегда ждали очень многого. «От меня не ждали ничего. В Штатах я чувствовал себя абсолютно свободно. Волновал меня только акцент. Поэтому я решил, что будет гораздо проще играть американца постоянно, чем входить и выходить из образа. Американцы очень нетерпимо относятся к иностранному акценту. Они просто не понимают, что им говорят. Если хочешь купить молока или газету, лучше сразу говорить, как американцы, чем нарываться на целую кучу дурацких вопросов: «Что, что вам нужно?». Большинство людей даже не знали, что я англичанин. По крайней мере мне так кажется».
Хью сразу же поразил масштаб проекта. Впрочем, в Америке всегда считается, что «чем больше, тем лучше». Было замечательно приходить на большую американскую студию и работать там, словно новый Кларк Гейбл (или, если прислушаться к Бену Элтону, новый Кэри Грант). «Это была настоящая фантастика! Ужасно интересно! Голливуд оказался именно таким, как я себе и представлял. В Голливуде отличная погода, отличные обеды, огромные трейлеры – и в десять раз больше платят! Я получил огромное удовольствие. Во время съемок первого «Стюарта Литтла» декорация Центрального парка была размером с настоящий парк. Если бы мы снимали в Британии, то ограничились бы одним фонарным столбом и мусорной корзиной. Ну, может быть, послали бы на улицу еще человека с собакой… Но при этом уложились бы в минимальный бюджет!»
Больше всего Хью в Америке нравилось то, что он мог гулять по улицам абсолютно неузнанным. «Здесь меня никто не узнает, – говорил он. – Не то, чтобы моя жизнь в Британии была невыносимой. Самое приятное в моей карьере то, что узнают меня лишь те, кому я по-настоящему нравлюсь, а это замечательно. Я знаю в Британии очень известных людей, которые ужасно страдают, когда их узнают. Однажды вечером мы ужинали с Кеннетом Браной. Это было невероятно. Абсолютно пьяные люди считали своим долгом что-то ему сказать. Один мужик просто крикнул ему: «Брана – ты козел!», и пошел дальше».
Узнавали Лори только тогда, когда ошибочно принимали его за Кевина Клайна. «Люди очень странные. Такое случается, когда они начинают вести себя так, словно ты – Кевин Клайн. Со мной такое не раз случалось, и я решил что-то сделать. Я начал говорить: «Сниматься в «Рыбке по имени Ванда» было очень занимательно…» И люди были счастливы. А когда я говорил им, что они ошиблись, они чувствовали себя идиотами. Гораздо лучше просто согласиться, и тогда человек сможет сказать приятелю: «Сегодня я встретил Кевина Клайна».
Необычная история о семействе, усыновившем мышонка, таила в себе немалый риск. И риск этот был чреват самыми серьезными последствиями. Даже Хью не понимал, почему супруги вдруг решили усыновить мышонка. Даже когда съемки закончились, он все еще пребывал в недоумении. «Почему усыновили? Было бы еще необычнее, если бы миссис Литтл родила мыша. Конечно, можно попробовать снять и такой фильм. Это… забавно».
Впрочем, если оставить шутки в стороне, надо сказать, что для реализации фантастической идеи пришлось использовать сложнейшие спецэффекты. Фильм был номинирован на «Оскара» за лучшие визуальные эффекты. Съемки актеров закончились, а потом видеоинженеры еще два года готовили фильм к выпуску.
Один из продюсеров «Стюарта Литтла», Джейсон Кларк, объясняет, почему создание картины затянулось на три года. «Мы не могли найти дрессированного мыша, который мог бы носить одежду, ходить на задних лапках и произносить текст, поэтому нам пришлось использовать для этих целей достижения технологии. То, что мы сделали в «Стюарте Литтле», пять лет назад было невозможно. Нам пришлось использовать достижения цифровой магии, чтобы передать дух классического персонажа, созданного И. Б. Уайтом пятьдесят лет назад».
Аниматоры хотели сделать Стюарта максимально живым, чтобы зрители забыли о том, что это всего лишь компьютерная картинка, и считали его таким же реальным, как и всех остальных актеров. Роб Минкофф добавляет: «Сначала изучаешь мышей, как они выглядят и как ведут себя. А потом создаешь карикатуру, которая обладает собственным характером. Нам нужно было каким-то способом преувеличить то, что для мыши естественно, но в то же время не делать своего персонажа слишком уж миленьким».
Чтобы создать движения и поступки мыша, пригласили известного мима Билла Ирвина. Он читал сценарий и действовал соответственно. Одной из самых серьезных проблем, решить которую было нелегко, стало выражение мышиных глаз и отражение в них окружающего мира. Аниматоры фотографировали серебряный шар, в котором отражалась декорация, а потом накладывали это изображение на глаза Стюарта.
Массу сил и средств пришлось потратить на создание ряда моделей мышей для различных сцен фильма. Работа аниматоров поражала Хью. «У нас были маленькие роботы, которыми управляли около девятнадцати человек с пультами в руках. Но самое удивительное… Впрочем, я, наверное, не должен об этом говорить? Ведь мы же хотим, чтобы наш герой казался живым и достоверным, не так ли? Но нет, все это сделано на компьютере. На площадке мы обращались к пустоте. Это было странно, но приятно. Работать с пустотой было гораздо легче, чем с живыми актерами». Конечно, говоря так, Хью не имеет в виду остальных членов съемочной группы и Майкла Дж. Фокса, с которым он встретился и поработал впервые.
«Мы репетировали с Майклом, – вспоминает Лори. – Он не был на площадке, когда шли съемки, потому что был занят в известном ситкоме. Но у нас было несколько репетиций. Он очень милый человек и очень веселый. Он справился со своей задачей просто прекрасно».
Герой Хью, мистер Литтл, очень добросердечный человек, обладающий недюжинным терпением (в этом он сильно отличается от самого актера). «Я довольно раздражителен (мягко говоря) и порой суров с детьми. Но я стараюсь держать себя в руках, и, к счастью, мои дети не злопамятны». В смысле отцовства Хью считает себя довольно старомодным родителем, а вовсе не современным. «Я пытаюсь по ночам вставать к детям и что-то делать для них, – говорит он, – но Стивен всегда обвиняет меня в нарколепсии. Я способен заснуть где угодно и насколько угодно. Если за пять миль от нашего дома ночью гудит такси, Джо мгновенно просыпается. А я совсем другой: по утрам дети иногда прибегают к нам в постель, а я даже не просыпаюсь. У меня стрелять над ухом можно, я все равно не проснусь».
Дети Хью были в восторге от новой работы отца. «Мои дети – дети непростые. Полагаю, моя главная задача – не слишком их смущать, потому что они играют и общаются со своими сверстниками. Если они услышат, что их отец – болван, им это наверняка будет довольно неприятно! Надеюсь, они не слишком меня стесняются».
