поведение при встрече с Сальским, организованной втемную для них обоих, положительные отзывы о нем знающих его людей — все это говорило о том, что Соколов надежный человек и сможет выполнить поставленные перед ним задачи. Но советской контрразведке пришлось отказаться от использования Соколова в намеченной операции.
Оперативно-транспортный отдел НКГБ Московско-Киевской железной дороги, куда прибыл с повинной Соколов, несмотря на соответствующее предупреждение, оформил арест Соколова через тюрьму, где по существующим правилам его остригли наголо. Отправить Соколова к немецким разведчикам в таком виде было нельзя, а ждать несколько месяцев, пока у него отрастут волосы, не было возможности. Пришлось «поблагодарить разведцентр, извиниться за прежние неосновательные претензии» и сообщить об «отъезде» Соколова из Новосибирска.
В дальнейшем, в оправдание неявки Соколова к немцам, 14 августа 1944 года противнику радировали:
«10 августа ко мне на квартиру неожиданно явился Анатолий и рассказал, что 8 марта при возвращении к вам на станции Гусино он попал под бомбежку, был сильно контужен и отправлен в госпиталь в город Барнаул Алтайского края. Из госпиталя выписался 5 августа. По состоянию здоровья ему предоставили 3 месяца отпуска. На вид он очень бледный и худой. Просит оказать помощь и о случившемся сообщить вам. Передает привет. Временно устроил его на даче у своей знакомой. Что с ним делать дальше?».
После получения указаний об оставлении Соколова в Новосибирске было принято решение попытаться создать новую радиоточку на Северном Урале, куда, якобы, срочно командируется по делам службы Сальский.
24 сентября 1944 года была передана радиограмма:
«Господин инженер, выезжаю на Северный Урал. В силу сложившихся обстоятельств пришлось все передать Анатолию, который подробно проинструктирован по всем вопросам нашей работы. Обещал работать хорошо. Думаю, что я решил правильно, так как больше мне ничего не оставалось делать. Материалы о моей работе на Северном Урале по возможности будут переданы Анатолию. С сердечным приветом…»
Расчет был на то, что немцев заинтересует район Северного Урала, и они попытаются использовать возможности Сальского для создания самостоятельной радиоточки.
В дальнейшем германскому разведоргану от имени Соколова передавалась дезинформация о 153 авиазаводе, о передвижении войсковых грузов из Новосибирска на Запад. Иногда сообщались сведения о Северном Урале, якобы, добытые Сальским. Однако вынудить противника на организацию самостоятельной радиоточки на Северном Урале не удалось. Видимо, немцам было уже не до этого: война приближалась к концу.
Северная эпопея
В ночь на 16 октября 1943 года на границе Харовского и Вожегородского районов Вологодской области противник выбросил группу агентов разведывательного органа «Цеппелин» в количестве 5 человек, прошедших обучение в диверсионно-разведывательной школе в местечке Печки (Эстонская ССР). После ареста агенты показали, что получили задание найти в Харовском районе удобное место для приземления группы диверсантов-парашютистов. Переброска их намечалась вслед за ними.
Агенты должны были обеспечить прием группы диверсантов и вместе с ними развернуть разведывательно-диверсионную и повстанческую деятельность в районе Северной железной дороги. Агенты были снабжены портативной коротковолновой радиостанцией, личным оружием, топографическими картами, фиктивными документами, советскими деньгами и имели пятнадцатидневный запас продовольствия.
Чтобы парализовать подрывную деятельность «Цеппелина» органы советской контрразведки привлекли старшего агентурной группы Соколова и радиста Серебрякова к работе и включили в игру изъятую у них коротковолновую радиостанцию, дав ей условное название «Подрывники».
20 октября 1943 года была послана первая радиограмма:
«Приземлились благополучно. Долго собирались. Место подготовили. Ищите три костра, расположенные треугольником в условленном месте: в верховьях реки Вожега, в 20 км к юго-востоку от станции Вожега».
Противник ответил:
«Ваша радиограмма ясна. О времени отправки главной группы сообщим. Костры потушите. Зажгите их только после указания.
27 октября получили подтверждение о сброске главной группы диверсантов:
«Приземление главной группы ожидайте 28 октября. С этого дня с 20 до 21 часа по московскому времени жгите 3 костра».
Контрразведчики с нетерпением ждали 28 октября. Наконец, костры были зажжены. Наступил решающий момент: сбросят или нет? Однако прошло четыре дня, а вражеский самолет не появлялся. На пятые сутки немецкий разведывательный орган сообщил:
«1 ноября сброшены 14 человек. Сообщите, встретили ли их. Ваших костров не видели. Остальные 3 человека и груз будут доставлены в ближайшие дни».
В тот же день от службы ПВО было получено сообщение о том, что в ночь на 1 ноября 1943 года в 40–50 км восточнее условленного места пролетел фашистский самолет Ю-252. В результате принятых мер были задержаны и арестованы 13 агентов, а четырнадцатый покончил жизнь самоубийством. При аресте у агентов изъяли радиостанцию.
На допросах выяснилось, что диверсанты имели задание установить связь с группой Соколова и, руководствуясь его указаниями, совершать диверсии, вести разведку, проводить среди населения антисоветскую агитацию и создавать антисоветские группы из враждебно настроенных по отношению к Советской власти лиц. Арестованные показали, что самолет сбился с курса и произвел выброску не там, где следовало. Воспользовавшись этим обстоятельством, как удобным предлогом для вывода арестованных диверсантов из игры, командование нашей советской контрразведки, проводившее игру, сообщило противнику, что в назначенное место никто из парашютистов не явился, а через три дня радировал, что поиски оказались безрезультатными. Одновременно, чтобы показать осторожность Соколова и закрепить доверие германского разведоргана, сообщили, что «на всякий случай» необходимо передислоцироваться в другое место. Это предложение противник одобрил, приказал группе отойти на 60 км в северном направлении и передал:
«Сведения о себе давайте ежедневно. При первой же возможности и хорошей погоде будут доставлены оставшиеся люди и багаж».
11 ноября 1943 года выброска агентов состоялась. Они приземлились недалеко от костров и тут же
