«Потворники, потворники», — пронесся боязливый шепот среди турачцев.
— Нам нужен Алексей, — ровным повелительным голосом промолвил один из невесть откуда взявшихся людей, облик которого выдавал в нем олавича почтенного возраста.
Немного в растерянности, Алексей подошел к этому старцу, по пути заметив, как ему дружески подмигнул знакомый бранн.
— …и поэтому мы здесь, — закончил Велизар, потворник-олавич, поглаживая седую бороду. Он да его собратья расположились на лавках перед капищем у хижины жреца.
Будивой сидел рядом с неожиданными гостями, Алексей участвовал в беседе стоя. Он рассматривал загадочных колдунов, таких непохожих друг на друга, но всё же со сходными пластичными жестами и экономными движениями. А в целом эти таинственные жители отшельничьего полуострова на вид были люди как люди. Шестеро разномастных дядек и женщина. Единственная представительница слабого пола была невысокая и хрупкая, с коротко стриженными, черными как уголь волосами, в которых пробивалась проседь, хоть она была еще относительно молодой. В облике потворницы привлекал внимание орлиный нос и удивительно белая, очень бледная кожа, словно никогда не знавшая солнца. Звали ее Свеайе.
— Но вы же никогда не воюете, — изумленно произнес Будивой.
— Никогда не воевали. В людских войнах. Теперь мы должны вам помочь, — кратко провозгласил один из потворников.
— А что, эти обрии — не люди? — поинтересовался Алексей.
Велизар грустно улыбнулся.
— Люди. Но считают себя выше других людей.
— Ясно, хотя дело темное. А как вы это делаете? — задал он следующий вопрос.
На него одновременно посмотрели семь пар глаз.
— Как и все — мы едим и спим, думаем и размышляем, дышим воздухом, — улыбаясь, но без иронии ответил Даттер, бранн-спаситель.
— На самом деле всё довольно просто и сложно одновременно, — вмешался Велизар. — Мы не только видим то, что вокруг, мы его также и ощущаем. Чувствуем. И окружающий мир не всегда на самом деле таков, как мы его видим. Человек, к примеру, занимает гораздо больше места в пространстве, чем его тело. И если человека не видеть, а ощущать, то на его месте будет множество светящихся бесконечных нитей, переплетенных в своеобразный клубок-кокон. У одних он больше, у других — меньше.
— Знаем, аура, — пробурчал Алексей.
— Ну, если ты всё знаешь, так чего же вопросы задаешь? — без злобы, спокойно произнес Даттер.
— Знал бы я прикуп, так жил бы в Сочи… А какую силу используют обрии?
— Конечно же, злую, да? Ты так думаешь? На самом деле силе всё равно — добрая она или злая. Сила, энергия Вселенной, можно назвать ЕЕ как хочешь, она нейтральна. Она есть — и всё тут. А окраску ей придают уже те, кто пытается управлять ею. — Велизар как-то особенно выделил слово «пытается».
Его слова подхватил невысокий смуглый потворник:
— Обрии похожи на нас. Они ощущают и используют Силу. Вся разница в том, что они уверены в собственной исключительности и непогрешимости.
— А вы?
— А мы — нет. Мы не лучше и не хуже других людей. Просто у нас другой Путь. Вот и всё.
Снова заговорил Велизар:
— Не надо пытаться всё объяснять или постигать. На самом деле жизнь бесконечно шире, чем человеческий рассудок. Не всё наш разум может понять и осмыслить.
— Но вы-то, выходит, можете?
— Нет. Мы и не пытаемся постичь и объяснить то, что существует и так. Мы просто принимаем все силы и явления как должное, не пытаясь искать ясности и объяснений.
— А как же вы превращаетесь в животных? Что же это, как не колдовство? Или вы просто всем внушаете, что превращаетесь в другое существо?
— Это не колдовство. И не то, что ты для себя называешь «гипнозом». Всё это воплощенная мысль. Не мышление, но мысль, которая имеет материальную основу.
Потворник замолчал. Безмолвствовал и Алексей, пытаясь переварить услышанное. Мысль материальна? Если бы всё было так просто. Представил себе кусок торта и остается только протянуть руку, чтобы полакомиться любимым «наполеоном». Стоп… А ведь действительно он когда-то читал об опытах так и не признанных ученых, которые пытались материально зафиксировать зрительные образы, которых не существовало наяву. По крайней мере для тех, кто их не видел в своем сознании. И самыми известными были опыты советского ученого Геннадия Крохалева, которому удалось сфотографировать зрительные галлюцинации психически больных, прикладывая фиксирующую аппаратуру к глазам пациентов. Оказалось, что психи на самом деле видят то, что они описывают в своих переживаниях. Однако же. Будет свободное время, над этим нужно будет поразмышлять. Может и всё творящееся с ним на самом деле является такими вот «глюками» и — на самом деле — он сейчас лежит где-то на белоснежной койке в полосатой пижаме. И словно наяву переживает все эти приключения и битвы. А на самом деле он сам придумал себе свое «геройское» измерение, чтобы сбежать от реалий цивилизации двадцать первого века… А можно ли так ощутить ЛЮБОВЬ? Ведь именно здесь он нашел это невероятное чувство. Наверное, правы потворники. Не стоит искать всему объяснения, а нужно воспринимать всё происходящее как должное. Да, что-то он отвлекся. Позже будет удовлетворять любопытство. Пора уже разговаривать по существу.
— Как вы нам поможете в предстоящей войне?
— Мы нейтрализуем силу обриев. Над основной частью армии. Мы создадим купол мощности, который не пропустит силу людей, пришедших уничтожать народы Самьнавии.
— А почему вас всего семеро?
— Наших усилий хватит, чтобы накрыть куполом большую часть вашей… нашей армии. Остальные потворники будут нужны в других местах.
Отозвался Будивой:
— Надо быть готовыми уже где-то через неделю. Приметы показывают, что грядет похолодание.
Армия была практически готова к войне. Правда, Алексей считал, что можно было бы изготовить побольше пушек. Они успели произвести четыреста тридцать два орудия, которые были успешно пристреляны на полигоне. Теперь производство орудий будет перенесено на территорию Браннии. Нужны будут новые пушки, ведь неизвестно, насколько затянется эта война.
Первые отряды объединенной армии, пребывающей на учениях в районе южной границы Олавии, уже выступили в Степь. Алексей тоже отправлялся вместе с воинами. В ночь перед отбытием, еще за ужином, он заметил слезинки в глазах Брайаны, которая старалась их скрыть, вовсю хлопоча вокруг стола и подавая разные блюда, которые она наготовила на целый полк.
— Родная, не надо. Скоро мы опять будем вместе.
— Как я буду жить, если ты погибнешь? Хотя… тогда вряд ли кто выживет. Ты не забудешь меня в Илии? Встретим ли мы друг друга там?
— Брайанка, у меня есть ради чего жить на этом свете. Твоя любовь не даст мне погибнуть. И она поможет мне защитить наш народ от врага. Мы отстоим свою землю и будем счастливо жить здесь. Детишек заведем. Ты кого хочешь первым: мальчика или девочку?
В ту ночь они не спали. Они неистово любили друг друга, а потом до утра разговаривали, мечтая о будущем. На рассвете Алексей простился с Брайаной, которая прижалась к нему и никак не хотела отпускать свои руки, обнимая его напоследок.
— Пора… — прошептал он, поцеловал ее и ушел, не оборачиваясь.
«…В это смутное время появился Он — Избранный. Герой, которому предстояло решить судьбу этого Мира. Он призван спасти Мир от Хаоса. Судьба человечества теперь зависела от Него».
«Тьфу ты! Вот привязалось… Лезет в голову всякая чушь, в то время как нужно думать о грядущих сражениях и о тактике армии, которой мне предстоит командовать. Да ладно, пусть мозги немного разгрузятся и отдохнут от постоянных размышлений», — думал Алексей в дороге, позволив себе немного отвлечься от насущных забот.
В расположение передовых отрядов объединенной армии он прибыл в сопровождении своих «спецназовцев». Полтысячи лучших воев под командованием всё того же Братуша пребывали в личном
