Второй самолет еще немного покружил над линкором, а потом удалился в юго-восточном направлении.
Когда в одиннадцать сорок коммандер Белл получил первое сообщение о случившемся, вокруг разразился бедлам. В тринадцать тридцать к Беллу приехал контр-адмирал Марк Аллен. Они оба сидели и просматривали донесения, не веря своим глазам, а в комнату входили подчиненные Белла и приносили новые сообщения. Вскоре на его столе уже высилась внушительная стопка бумаг.
— Брент был прав, Брент был прав, — повторял то и дело Белл. — Я погиб. Я погиб…
— Погибли сотни наших парней в Перл-Харборе, — холодно заметил Марк Аллен, отрываясь от очередной бумаги.
Белл прикусил губу, потом раздраженно буркнул:
— Почему командующий Тихоокеанским флотом медлит? — Он помахал бумажкой. — Даже здесь, в этом совершенно секретном документе говорится, что «Тарава» и «Нью-Джерси» потоплены неопознанными воздушными средствами. Неопознанными!
— У них ушел битый час, чтобы заставить себя поверить в то, что они увидели, — презрительно фыркнул Аллен. — А теперь они копаются в обломках самолетов, чтобы окончательно убедить себя в том, что по Перлу нанесли удар японские самолеты. В общем, повторяется сорок первый год.
В кабинет вошел Брент Росс, размахивая новым сообщением.
— АВАКС обнаружил большой корабль примерно в трехстах тридцати милях севернее Оаху. Он движется на запад с большой скоростью. ВВС поднимают в воздух восемь машин В-52 с базы в Марче.
— Господи! — воскликнул Аллен. — Это же пять-шесть часов лету. А что насчет Оаху?
— Там не осталось ничего, — сказал Крейг Белл похоронным тоном. Затем он обратился к Бренту Россу. — Я… я не знаю даже, как выразить свои извинения. — Он с досадой махнул рукой. Брент Росс никак не отреагировал на его слова.
— Как насчет подлодок? — спросил Аллен.
— Одна из наших атомных субмарин движется в сторону неопознанного… короче, японского авианосца с юго-востока, от Бонинов, — сказал Брент Росс. — На ее борту есть и «Гарпуны», и «Томагавки».
— А что русские? — осведомился Аллен, барабаня пальцами по столу.
— Московское радио выразилось весьма нечленораздельно насчет того, что империалисты пожинают то, что посеяли, — сказал Росс.
Белл наконец взял себя в руки и подал голос.
— А что они, собственно, потеряли? Один самолет и небольшой китобоец! — Он фыркнул и добавил: — Они, небось, готовы присвоить японцам звание Героев Советского Союза за этот налет.
— А как реагирует Япония? — продолжал Аллен.
Брент покачал головой и сказал:
— Японское радио вообще молчит с двенадцати часов по нашему времени.
— Странно, — отозвался адмирал, прищуриваясь.
Открылась дверь. В кабинет вошел мрачный кэптен Эвери Мейсон. У него были мешки под глазами. Он молча уселся на стул. В его налитых кровью глазах чувствовался вызов. Он переводил взгляд с Марка Аллена на Брента и обратно. Наконец он процедил:
— Ну что, получили ваш авианосец? — в его голосе была только злость и оскорбленное тщеславие.
Брент широко раскрыл глаза не веря своим ушам. Он сердито заговорил:
— Потоплено два корабля, погибли сотни людей, а вы… вы… — Он сделал шаг вперед в сторону кэптена. Марк Аллен встал с места.
— Брент, спокойно.
— Сядьте, Брент, — сказал Белл, показывая на пустой стул. — Сядьте. Нам надо все это спокойно обсудить.
Кипя от ярости, Брент Росс сел на стул и обратился к Эвери:
— Вы рассматриваете эту утреннюю атаку как личное оскорбление, кэптен? Она задела ваше самолюбие? Нанесла удар по вашему профессиональному достоинству?
— Хватит, энсин.
— Нет, не хватит! Вы… — Брент посмотрел на Белла, потом на Эвери и продолжил: — Вы оба несете за это ответственность. Вас предупреждали. — Он посмотрел на Марка Аллена и сказал: — Мы оба не просто предупреждали, мы умоляли вам прислушаться.
— Решение и действия были правильными, — безучастно отозвался кэптен Эвери.
— Правильными? — выкрикнул Брент, подаваясь вперед и впиваясь пальцами в подлокотники.
— Да, — все тем же бесстрастным тоном продолжал Эвери. — На основе фактов, предположений и мифов вопрос о существовании авианосца не возникал, и так называемый сигнал Рип ван Нип был сделан совершенно обоснованно. Просто командиры на местах отнеслись к нему без должной серьезности.
— Мы не предупреждали их о возможном ударе, — возразил Брент Росс.
— Мы не могли этого сделать.
— Это еще почему?
Воцарилось молчание. Мейсон и Брент смотрели друг на друга не в силах оторвать взгляды. Брент слышал, как тяжело дышит кэптен. Затем Мейсон быстро проговорил:
— Потому что военным платят деньги не за то, чтобы они напрягали свою фантазию.
— За что же им платят деньги?
— За то, что они должны уметь выполнять приказы, применять оружие и умирать как можно дальше от дома, по возможности, конечно…
Брент чувствовал, как в груди у него сжимается гигантская пружина.
— Стало быть, выходит, что эти ребята в Перл-Харборе были обречены?
— В известном смысле все мы становимся обречены, когда надеваем военную форму, — отозвался кэптен Эвери. — Мы рассматриваем смерть как неизбежный результат решений других: правы они или нет — это уже другой вопрос.
— Вы тем самым даете понять, что все-таки оказались не правы? — поинтересовался Брент.
— Я этого не говорил. Я говорил, что решение коммандера… — Эвери показал на Белла, — было с военной точки зрения правильным.
Брент повернулся к Марку Аллену.
— Вы с этим, кажется, не согласны, адмирал?
Марк Аллен зашевелился на своем стуле, затем сказал:
— Если необходимо возложить на кого-то бремя вины, что ж, пусть оно ляжет на мои плечи.
— Адмирал, — воскликнул Брент. — Вы же предупреждали…
— Я был старшим офицером.
— Консультантом, — напомнил Брент.
— Нет, выслушайте меня, — нетерпеливо покачал головой Аллен. — Воцарилось молчание, и он продолжил: — Я вполне мог выйти на высшее руководство военно-морских сил. Я даже мог вступить в контакт с верховным главнокомандующим. Но, — тут он кивнул в сторону Мейсона, — отсутствовало абсолютное доказательство существования авианосца. — И затем с горечью в голосе он закончил: — Я позволил, чтобы был дан этот самый сигнал Рип ван Нип. Я-то понимал, что моя карьера в безопасности…
Упала та самая тяжкая тишина, когда каждому предоставилась возможность взглянуть в глубины собственного «я». Открылась дверь, и в кабинет вошла Памела Уорд. Ее лицо было изможденным. Белл посмотрел на нее, явно обрадованный тем, что можно как-то разрядить обстановку.
— Ну, как работа над русским шифром, лейтенант? — спросил он.
Все трое мужчин в кабинете разом устремили свои взгляды на женщину, которая осталась стоять в дверях. Она сказала высоким, срывающимся голосом:
— Пробелы… Все дело в пробелах. Такое дорогостоящее сложное оборудование, а с пробелами мы никак не могли справиться…
— Она посмотрела на длинную распечатку.
— Русский самолет обнаружил авианосец без кораблей сопровождения. — Она начала читать: — «Вижу
