Она обняла его за шею.
— О чем я думаю сейчас?
Глеб наморщил лоб.
— Ну, очевидно, о том… что надо бы разложить диван. Так?
Даша подняла указательный палец.
— С одной поправочкой. Сию же минуту разложить этот чертов диван!
Но и с этой поправкой разложить диван они не успели, поскольку опомнились лишь под утро, истощенные, обессиленные и все же не способные друг от друга оторваться.
— Держи меня крепче, или я умру, — прошептала Даша Глеб прижал ее к себе.
— Кто это сказал, ты или я?
— Я. Нет ты… Вообще-то какая разница?
Глеб тихо засмеялся.
— У Поля Элюара, — прошептал он, — есть такое крохотное стихотворение: «Я так тебя люблю, что я уже не знаю, кого из нас двоих нет в этой комнате».
Даша посмотрела ему в глаза.
— Это не Элюар, это я сказала.
— Само собой, — кивнул Глеб. — Он тоже, видать, жутко несамостоятельный.
Они задремали совсем ненадолго: Глеб проснулся от истошного крика. Вся в холодном поту, Даша дрожала в его объятиях, от чего-то или кого-то в ужасе отбиваясь. Разбуженная Глебом, она не сразу пришла в себя и норовила разодрать ногтями его физиономию.
— Бр-р-р, мерзость какая! — тряхнула она головой, очнувшись. — Какая-то черная бесформенная тварь с желтыми глазами… лезет на меня, обволакивает, как будто присасывается… Приснится же такое!
Глеб погладил ее по волосам.
— Прямо «Кошмар на улице Вязов». — Он поцеловал ее, скрывая тревогу. — Спи, родная: этот Фредди больше не придет.
— Держи меня крепко, а то я боюсь.
— Не бойся, — прошептал Глеб, гладя ее по волосам.
Только лишь Даша заснула, он осторожно выбрался из-под одеяла, сел на пол в позе «лотоса» и пробормотал: «Ты у меня попляшешь, Фредди доморощенный!» Оставаясь в позе «лотоса», Глеб плавно поднялся в воздух и завис в метре над постелью.
Даша проспала до утра без сновидений.
Глава шестая
Пока Глеб ездил за Ильей, Даша продолжала спать. Она проснулась лишь в тот момент, когда щелкнул дверной замок. Потянувшись, Даша спросила:
— Где ты был?
Ответил ей голос Ильи:
— Кончай дрыхнуть, Лосева-Грин. Я позавтракать не успел.
— Черт! — всполошилась Даша, вскакивая. — Ждите на кухне, я в душ сгоняю!
Глеб с Ильей прошли на кухню.
— Хилая у тебя квартирка, — посочувствовал Илья, кладя на стол свою папку с уравнениями.
Глеб усмехнулся.
— Во дворце, думаешь, лучше?
— Можно и в хижине, — Илья погладил курчавую бородку, — если хижина трехкомнатная.
Зазвонил телефон. Глеб снял трубку с холодильника.
— Хэлло, Майкл! — произнес голос барона Мак-Грегора. — Не могли бы мы сегодня встретиться?
— Тебя-то мне и надо! — обрадовался Глеб и сказал в трубку по-английски: — Да, Ричард, и немедленно. Где вы остановились?
— В отеле «Метрополь». Но здесь я бы не хотел…
— В каком вы номере? Я выезжаю.
— Дружище, здесь не вполне удобно…
— В каком ты номере, говнюк?!
Барон поперхнулся. Затем со вздохом назвал номер своего люкса. Глеб тут же дал отбой.
— Попробую выйти на сенатора Колмена, — объяснил он, выскакивая в прихожую. — Придумай убойную провокацию.
Илья вышел вслед за ним.
— Сенатор под охраной?
— Думаю, чисто символической. Если он «глаз Змея», охрана ему — как зайцу звонок.
— Даже от Мангуста?
— Обо мне он, к счастью, не ведает, — усмехнулся Глеб, пулей вылетая за дверь.
Из ванной тотчас выбежала Даша. На ней было летнее платьице, волосы ее поблескивали от влаги.
— Куда он? — спросила она встревоженно.
— Добывать сенатора, — ответил Илья.
— Звонил кто-то?
— Какой-то Ричард.
— Мак-Грегор, гаденыш! — сверкнула глазами Даша. — Придушила бы его!.. Пойдем завтракать.
Они вошли на кухню.
— За что ты его так? — полюбопытствовал Илья. — Конечно, всех их надо… Но за что именно барона?
— Они со Шлыковой чуть графиню не загрызли. Мало тебе? Яичницу с сыром будешь?
— Буду. Насколько я информирован, Мак-Грегор в грызне не участвовал и пытался даже…
— Участвовал, не участвовал! Он был там не в качестве жертвы! И он за все ответит! Кофе будешь?
— Буду. По-твоему, он должен был прикрыть графиню грудью? Встань на его место…
— Илюша, я не встану ни на его место, ни на место любой другой сволочи! Играй в эти игры сам, на здоровье!
Дашино лицо раскраснелось, глаза ее сверкали. И у нее за спиной, на газовой плите, шипела раскаленная сковорода.
Илья присел на табурет, раскрыл папку и выложил на краешек стола листы, испещренные математическими символами.
— Узнаю Дашу Лосеву из 10-го «А», — проворчал он. — Есть только черное и белое, промежутков мы не признаем.
Даша вздохнула:
— Представь, я действительно как бы вернулась в школу. Хорошо тебе — такому умному и рассудительному…
— Не шей мне дела, — раздраженно прервал ее Илья. — Может, я поглупей тебя.
Даша улыбнулась:
— Не хвастайся. Ну, чего ты надулся?
— Ты испортила мне настроение.
Ели они в молчании. Даша с улыбкой поглядывала на Илью, но тот хмуро смотрел в тарелку. А когда Даша тарелку убрала, чтобы вымыть, Илья тут же уткнулся в листок с формулами. Даша положила руку ему на плечо.
— Илюшка, прекрати. Что я такого сказала?
— Тебе объяснить? — Илья поднял на нее сердитый взгляд. — Ты сказала, что я конформист и такая
