следовало просто линять.
Вконец обалдевшая Шлыкова перевела Элен деловое предложение „режиссера“. Француженка взвизгнула:
— Кого ты мне подсунула, корова?! Хуан кишки из нас выпустит!
— Заткнись, истеричка! — осадила ее Марья Павловна. — Мы должны сами с ними разобраться! Немедленно!
„Ну прямо! — мысленно произнес Глеб. И мысленно поторопил друзей: — Всё, ребята, делайте ноги“. И будто услыхав его, Стас поднялся:
— Короче, подумайте. Мы позвоним.
Такэру тоже встал.
Элен ослепительно им улыбнулась и быстро проговорила по-французски:
— Убьем их!
— Куда вы так заторопились? — произнесла по-русски Шлыкова. Ее улыбка напоминала волчий оскал. — Без угощения мы вас не отпустим.
Она всплеснула руками, и от ногтей ее отделилось десять пылающих стрел, полетевших в лица гостей. Однако, не долетев, стрелы превратились в красные маргаритки и упали к ногам Такэру и Стаса.
— Тётка, ты чего? — обалдело выпалил рыжий.
— Мочалка трухлявая! — завопила на Шлыкову Элен. — К чему эти сантименты?!
Но Марья Павловна и сама обалдела настолько, что не нашлась с ответом. Элен вскочила с дивана, готовая, судя по всему, перехватить инициативу. В этот момент, однако, в комнату вошли… Стас и Такэру. Обе милые дамы уставились на них, как легендарный баран на новые ворота. Впрочем, Стас и Такэру, те, что уже находились в комнате, от барана также мало отличались.
Стоящий у стены Глеб-невидимка наслаждался эффектом.
— Какие очаровательные куколки! — просюсюкал по-французски Стас-2.
А Такэру-2 прорычал по-русски:
— Р-р-растерзаю!
С двух сторон они приблизились к дивану. Элен и Шлыкова будто уменьшились в размерах. Возможно, в другое время трюк с голограммами-двойниками вызвал бы у них лишь усмешку, но сейчас эти две могущественные колдуньи, входящие в четверку „клыков Змея“, были, что называется, полностью деморализованы.
— Особенно эта, конфетка в оранжевом! — закатил глаза Стас-2. В отличие от своего прототипа он прекрасно говорил по-французски. — Сколько сексуальности, сколько страсти!
Такэру-2 кивнул и по-русски пообещал:
— Затр-р-рахаю!
Это заявление, разумеется, не испугало Элен, зато вызвало краску на щеках настоящего Такэру: собственный двойник уже действовал ему на нервы.
Такэру и Стас столбами застыли возле своих кресел.
— Чего уставились? — обратился к ним Стас-2 на сей раз по-русски. — Валите отсюда, быстро!
— Задницу надер-р-ру! — добавил Такэру-2.
Глаза настоящего Такэру воинственно вспыхнули, и Глеб понял, что увлекся.
— Идите, идите, он пошутил, — примирительно проговорил Стас-2.
Шлыкова и Элен меж тем мрачно переглянулись и, похоже, начали приходить в себя. Но тут в дверь ввалились Стас-3 и Такэру-3 — оба в рабочих комбинезонах, с кепками набекрень.
— Слесарей вызывали? — буркнул Стас-3. Шлыкова и Элен застонали дуэтом.
— Вызывали, — ответил Стас-2. — В сортире протечка.
„Слесари“ кивнули и направились в туалет.
А настоящие Стас и Такэру тем временем без помех вышли в прихожую, оделись (причем сами) и спокойно удалились. Глеб-невидимка ушел с ними.
Стас-2 по-французски обратился к поникшим дамам:
— Насчет протечки в сортире не обижайтесь: это я устроил. Надо было дать работу родственникам. Ну, вы понимаете.
Элен и Шлыкова механически кивнули.
— Пользуйтесь японскими унитазами! — призвал Такэру-2 и медленно растаял в воздухе.
— Шустрый малец, — подмигнул Стас-2. — Мне тоже пора, девочки. Привет Хуану Родригесу.
При последних словах Элен и Шлыкова вздрогнули, как от удара бича, и вскочили наконец с дивана. Но Стас-2 растаял точно так же, как его партнер. Шлепая тапочками, Марья Павловна заспешила в туалет. Там, конечно же, никого не оказалось, но протечка действительно была. Ох была! Это чувствовалось по запаху. И все же протечка могла пока подождать.
Вернувшись в гостиную, Шлыкова буркнула:
— Звони Хуану.
— Почему я?! — окрысилась Элен. — Звони сама!
Марья Павловна похлопала ее по руке.
— Давай, давай. Ты такая сексуальная.
Элен злобно ощерилась, и зубы ее, казалось, стали превращаться в кошачьи клыки. Но Шлыкова молча положила перед ней радиотелефон. Элен испепелила ее взглядом, однако взяла трубку и принялась набирать номер.
Стас и Такэру довезли Глеба до дома.
— Насчет фильма „ужасов“ — просто гениально, — подытожил Глеб, выходя из „тойоты“.
— Очень гениально, — с улыбкой кивнул Такэру. Рыжий высунул в окно свою обожженную на солнце физиономию.
— Приятно слышать, — ухмыльнулся он. — Теперь можно расслабиться.
Глеб мигом насторожился:
— В смысле?
— Ну… забуриться куда-нибудь, оттянуться… мало ли.
Глеб покачал головой.
— Воздержался бы пока.
Стас нахмурился:
— Слушай, шеф… имеем мы право на личную жизнь? Такэру вон сколько уже здесь околачивается, а еще Москвы толком не видел.
Такэру опустил взгляд. Возражать Глебу он не решался, но было очевидно, что ему хочется поехать со Стасом. И Глеб обреченно пробормотал:
— Вы ж в любой момент можете на них нарваться.
Рыжий глянул на него с усмешкой:
— Знаешь, друг, невидимкой ты мне больше нравился.
Он помахал рукой, и „тойота“ укатила.
„Ну и черт с вами! — рассердился Глеб. — Вы уже взрослые мальчики!“ Пока он дошел до подъезда и поднялся к себе на этаж, раздражение его несколько улеглось, но тревога осталась.
Даша ждала его в прихожей. Прижавшись к нему, она спросила:
— Ну как?
— Если дашь раздеться, расскажу, — пообещал Глеб.
— Если я дам тебе раздеться, будет не до рассказов, — возразила она.
Глеб вздохнул:
— Разве одежда — для нас помеха?
— Не помеха, — согласилась Даша. — Но иногда она меня расхолаживает.
— Неужели? — удивился Глеб. — Когда такое случится, пожалуйста, дай мне знать.
Они рассмеялись, глядя друг другу в глаза.
Зазвонил телефон. Даша подошла к нему, а Глеб снял куртку и повесил на крючок. Даша вручила трубку Глебу. Звонил полковник Рюмин.
— Готовьтесь быть арестованным завтра в три часа дня, — проговорил он без предисловий.
