здесь, черт побери, происходит. А далее просматривалось только два варианта: либо ты подло от меня смоешься, оставив без охраны, либо захочешь меня проучить, а потом попробуешь от меня отделаться. Я поставила на второй вариант с одной лишь поправкой…
— Постой, постой, — тряхнул головой Глеб. — А если б я сразу поймал тебя на слежке? Такой вариант ты учла?
— Это не вариант, — отмахнулась Даша. — Если б ты обнаружил меня сразу, я бы вот так взяла тебя под руку и отправилась бы с тобой вполне легально.
Глеб хмыкнул. За этим интересным разговором они дошли до его «жигуленка», припаркованного у Дома игрушек. Глеб отпер ключом дверцу.
— Даже не знаю, — сказал он, — смеяться тут или плакать.
— Положись на интуицию, — посоветовала Даша, устраиваясь на переднем сиденье. — Кстати, куда мы?
Глеб набрал в грудь воздуха и медленно выдохнул.
— Бороться ведь с тобой бесполезно, да? — проговорил он обреченно.
Даша кивнула.
— Начинаешь соображать. Если над тобой поработать… Все же куда мы?
Глеб завел мотор.
— На чай с пирогами. К полковнику ФСБ. Которому ты так блистательно хамила на Лубянке.
— О! — Даша щелкнула пальцами. — С утра у меня нос чесался!
Глеб сурово на нее покосился.
— Но в наш разговор ты не лезешь. Не обижайся.
Даша усмехнулась:
— Должна тебе заметить, странную ты выбираешь компанию для субботних визитов.
— Лично ты, — парировал Глеб, гоня автомобиль по обледенелому шоссе, — можешь легко от этой встречи уклониться. Еще не поздно.
Даша вздохнула:
— Увы… Я уже расслабилась и плыву по течению.
Притормозив у дома полковника Рюмина, Глеб внимательно оглядел окрестности. Все было тихо и спокойно: ни бандитов, ни сотрудников безопасности, выгуливающих собак. Вроде бы.
В светлом ухоженном подъезде консьержка остановила их возгласом: «Вы к кому?» Когда Глеб назвал фамилию и номер квартиры полковника, бдительная эта тетя позвонила Рюминым и выяснила, действительно ли они ждут гостей. После чего вызвала для Глеба и Даши лифт, нажала кнопку нужного этажа и успела отпрыгнуть, пока двери не захлопнулись. Переглянувшись, Глеб и Даша прыснули.
Открыла им полная миловидная дама в длинном платье и с высокой прической. О визите Глеба она, очевидно, была предупреждена загодя, а о приходе Даши ее только что оповестил звонок консьержки. Однако лицо этой воспитанной дамы не выражало ничего, кроме радушия.
— Заходите, пожалуйста! Раздевайтесь! Минутку, я дам вам «плечики»! — суетилась она. В квартире вкусно пахло выпечкой. — Вы Глеб Михайлович?.. Очень приятно. Давно хотела с вами познакомиться… Ох, извините! Загляну в духовку… — Она метнулась на кухню.
В ответ на удивленный взгляд Даши Глеб прошептал:
— Полковник — отец моего ученика. Стечение обстоятельств.
— О'кей, — шепнула Даша, — гуляем дальше.
Тут вернулась хозяйка и представилась.
— Меня зовут Анна Кирилловна. А вы… — она чисто по-женски оглядела Дашу с ног до головы, и на лице ее, как принято говорит, отразилась сложная гамма чувств, — вы тоже учительница?
Ответить Даша не успела.
За нее ответил вышедший из комнаты Лёня Рюмин:
— Это представитель министерства культуры.
— Не культуры, а просвещения, — поправила оказавшаяся рядом Гуля Шарипова. — И не представитель, а инспектор.
Лёня тряхнул светлым чубчиком.
— Ты путаешь. Министерство это называется… типа мелиорации… в общем, с оборонкой связано.
Даша протянула руку хозяйке.
— Меня зовут Даша. Всё остальное — непроверенные слухи.
— Этот Лёнька! — Анна Кирилловна бросила на сына обожающий взгляд. — Он в могилу меня сведет! Вы извините, Борис Викторович сейчас выйдет из душа. У него давление подскочило и… Минут десять — пятнадцать, ладно?
Глеб и Даша заверили ее, что нет проблем, что давление — дело святое и пятнадцать минут погоды не делают. После чего их провели в холл и усадили на угловой диван. Ожидание, вероятно, могло бы для них промелькнуть незаметно, если б за ними не устремились неугомонные Лёня с Гулей.
Глеб и Даша чинно сели рядышком, а Лёня с Гулей расположились на другой половине дивана — как раз под углом. Нахально пялясь на Дашу, Лёня обратился к своей подруге:
— А у представителя министерства, между прочим, платье покороче твоего.
Гуля пожала плечами:
— Может, у них теперь форма такая.
— При чем здесь форма? — возразил Лёня. — Ноги надо иметь.
— При чем здесь ноги? — возразила Гуля. — Я тоже могу поднять юбку вот так. Чем хуже?
Лёня выставил вперед ладонь.
— А вот этого не надо. Во-первых, ты скромная восточная девочка. А во-вторых, если ты чуть юбку поднимешь, потом инспектор еще чуть поднимет, потом опять ты… До чего мы вообще дойдем?
— До протеста, — заявила Гуля.
— Против чего?
— Против изнурительных занятий французским языком.
Лёня почесал затылок.
— Хм… То есть чтоб длина юбки в сантиметрах соответствовала длине урока в минутах?
— Да, — кивнула Гуля. — Опираясь на опыт министерства.
Глеб и Даша переглянулись.
— Надо признать, — вздохнул Глеб, — в женских юбках Лёня — специалист.
— Любит их задирать? — предположила Даша.
— Нет, умеет за них держаться.
— Это вид спорта такой?
— Скорей диагноз. Болезнь коварная: кайф от самого себя.
Даша сделала круглые глаза.
— Это опасно?
— Очень, — мрачно ответил Глеб. — Главный симптом — провалы в памяти.
Даша поёжилась, косясь на Лёню с Гулей.
— И в чем эти провалы проявляются?
— Больные забывают, что они не придурки. Из роли выйти не могут.
Гуля сверкнула черными глазами.
— В режиссерах мы не нуждаемся!
— И в услугах доктора тоже, — поддержал ее Лёня. Даша улыбнулась:
— Сердятся, лапоньки. Обидеть норовят.
— Волновать их вообще опасно, — сказал Глеб. — От мозговых усилий могут впасть в кому.
— Не почитать ли им сказку на ночь? — предложила Даша.
— Только не «Доктора Айболита», — предупредил Глеб. — Образ Бармалея производит на малышей такое впечатление, что…
— …кроме длины юбок, их ничего не интересует, — догадалась Даша.
Вскочив с дивана, Гуля покинула холл. Лёня изобразил зевок.
