— Пока, — протянул ему руку Глеб. — Не забудь, сегодня я задержу вас ненадолго.
— Нет проблем. — Рыжий стиснул руку Глеба изо всех своих богатырских сил.
— Проследи, чтоб у Такэру проблем не было. — Глеб в ответ сдавил руку Стаса. — Пусть с братом своим согласует.
Напрягая мышцы, Стас побагровел, затем побледнел и присел от боли на корточки.
— Ага, — прохрипел он, — я прослежу.
— И постарайтесь тут обойтись без трупов. — Глеб отпустил его руку и вышел.
Массируя суставы побелевших пальцев, Стас смотрел ему вслед с детским восхищением. А когда, потряхивая онемевшей дланью, он ввалился в комнату, Даша готовилась поставить Такэру мат.
— Ушел? — спросила она, глядя на шахматную доску.
— Угу, — кивнул рыжий.
— Ну и дурак, — сказала Даша, и по щеке ее скатилась слезинка.
Такэру и Стас переглянулись.
— Сдаюсь, — японец положил своего короля, — можно завтракать.
Завуч поймала Глеба после третьего урока и выразила признательность за то, что он согласился подменить французским заболевшую биологичку и пришел к половине девятого, хотя, по расписанию, мог бы еще поспать.
Глеб по-военному отдал честь.
— Рад стараться.
Завуч с улыбкой поправила обернутую вокруг головы косу.
— Вы могли бы стать прекрасным педагогом, — заметила она, — если б только…
— …не ходил на уроки в джинсах, — продолжил за нее Глеб.
Завуч отмахнулась.
— Это мы проехали. Я имела в виду, если б зарплата у нас была побольше. Конечно же, такие деньги для молодого мужчины — просто смех.
— И для старого тоже, — улыбнулся Глеб. — Но разве я просил прибавки?
— Пока не просили. Но, подрабатывая телохранителем, вы долго у нас не продержитесь. И будет очень-очень жаль.
— Вон вы про что, — нахмурился Глеб. Зинаида Павловна смутилась.
— Ну, что вы хотите… слухами земля полнится.
Глеб протянул ей руку:
— Хотите пари? Я продержусь у вас до тех пор, пока вы меня сами не выгоните.
— Принимаю. — Завуч взяла его руку. — На что?
— На шоколадный торт.
— Идет. И к вашим джинсам я больше не цепляюсь.
Глеб хмыкнул.
— Признаться, Зинаида Павловна, вы меня озадачили.
Завуч порозовела.
— Ну да, вы думали, я вобла сушеная. Ладно, побегу. Иван Гаврилович заболел, надо организовать замену на русский и литературу.
— А что с ним? — поинтересовался Глеб.
— Да знаете… как говорится, старость — не радость. Сердце, давление… в общем, полный букет.
— Так, может, сходим навестим?
Завуч удивленно на него взглянула. Прозвенел звонок.
— Молодец, что предложили, Глеб Михайлович. Я и сама собиралась, да все как-то… — Она со вздохом махнула рукой. — Давайте условимся: если Иван Гаврилович завтра-послезавтра не поднимется, мы с вами непременно его навестим.
С этим они и разошлись по своим кабинетам.
После уроков, едва успев перекусить в столовке, Глеб отправился на встречу с красой и гордостью российского криминала — Игнатом Докой. На месте свидания, однако, оказался лишь бордовый «вольво» златозубого, и сам Вася жмурился на прохладном мартовском солнышке, опершись задом о капот.
— Бонжур, Француз, — осклабился он золотыми зубами.
— У братишки нахватался? — усмехнулся Глеб.
— Ну.
— Умница. Теперь ваши знания уравнялись. А что же Папаня? Продинамить меня решил?
— Щас будет, — жмурясь, успокоил Вася.
— Без понтов? — уточнил Глеб.
— Ну, — кивнул Вася, протягивая ему лист бумаги. — На, можешь рвать.
Это была расписка, якобы выданная Варварой Львовной Колесниковой с обещанием оформить квартиру на Васино имя в обмен на полученные десять тысяч долларов США. Разрывая лист на мелкие клочки, Глеб полюбопытствовал:
— Пригодилось?
— Ну, блин, еще как! Утром стрелка была. Теперь к бабке твоей мимо меня никто не вопрется. Скажи, пусть спит спокойно. А этот фраер из префектуры вообще попал штук на… по самые не балуйся.
Глеб вздохнул:
— Ладно, жизнь рассудит.
В этот момент подъехали два черных «мерседеса».
— Папаня, — кивнул на них Вася. — Почти не опоздал.
Из каждого «мерседеса» вылезли по два амбала. Глеб сморщился, как от кислятины.
— Дешевка твой Папаня, — сказал он. — Маленькая трусливая дешевка.
Вася хмуро на него покосился.
— Получше других, — буркнул он, направляя свои стопы к «мерседесу». Он переговорил с охранниками и вернулся с приглашением: — Залезай к нему в тачку, едем в кабак.
— Идите в задницу, — отмахнулся с досадой Глеб. — У меня разговору-то минут на десять. Не хватало еще с вами бухать.
— Так и передать? — обиделся златозубый.
— Передай: огромное спасибо, но у меня нет времени.
С этим Вася отошел, «перебазарил» и, вернувшись, повторил приглашение в кабак. Глеб разозлился не на шутку, и златозубый отправился на очередной тур переговоров. Путем этой «челночной» дипломатии было наконец достигнуто соглашение, в результате которого Глеб и Папаня оказались в бордовом Васином «вольво».
Дока был сегодня в шикарном пальто, в костюме и при галстуке. Притом, судя по интенсивности благоухания, похоже, он вылил на себя полведра дорогого парфюма.
— Ну как прикид? — подмигнул он Глебу. Глеб внимательно его рассмотрел.
— В замызганных штанцах ты выглядел сексуальней.
Дока сверкнул плутовскими глазками.
— Склочный ты мужик, Француз. Колючий и несговорчивый.
Глеб вздохнул.
— Два вопроса к тебе, Игнат. Соврешь — убью прямо здесь. Условия задачи ясны?
— Я не фраер, не бери на испуг, — окрысился Дока, но глаза его беспокойно забегали.
— Вопрос первый, — невозмутимо проговорил Глеб. — Недавно с тобой встречалась журналистка Даша Лосева. Ты водил ее в ресторан, помнишь?
Брови Доки озадаченно приподнялись. Он пригладил свои жидкие волосенки.
— Из «Вечернего курьера»?.. Еще бы! Забудешь такую!.. А что? Бизнесом моим интересовалась, связан ли он с криминалом. — Игнат хохотнул. — Нет, говорю, у меня все легально. Еще расспрашивала про Самарскую… ну, которую накануне замочили, знаком ли я с ней… Короче, Француз. В чем проблема-то?
Глеб посмотрел на него в упор.
— После встречи с тобой, Игнат, у этой корреспондентки начались неприятности. Ей стали звонить с
