Олигарх растянул губы в улыбку.
– О'кей, справляйся, – он вызвал лифт, – но все-таки докладывай.
И оба Толяна тут же заулыбались.
– Какие люди в Голливуде! – распахнул руки Толян Большой.
– Страшный человек! – засиял Толян, и румянец на его щеках вспыхнул еще ярче. – Бойцов прямо с ковра уводит, а бутылку не ставит!
Глеб, так сказать, задохнулся от счастья.
– Кончай на понт брать! Двинули хоть сейчас! Я как раз при бабках, на всю ночь забуриться можем!
Толян изобразил на лице огорчение.
– Сейчас не в жилу. Я пока на работе.
– С тобой всегда так! – расстроился Глеб, вошел в квартиру и захлопнул дверь.
Толяны переглянулись и выжидательно уставились на хозяина.
– Хитер, шельма. – Олигарх шагнул в подъехавший лифт. – Ладно, еще денек-другой… – злобно прошипел он и рявкнул на охранников: – Вам что, вонючки, особое приглашение?!
Толяны торопливо шмыгнули в кабину, и лифт, поскрипывая, поехал вниз.
Даша и Глеб стояли в прихожей перед закрытой входной дверью. В зеленых Дашиных глазах испуга не было – лишь удивление и усталость.
– Он убить меня хотел?
Глеб пожал плечами.
– Черт его знает. Лень гадать.
Даша подергала дверную ручку.
– Швейцарские замки, значит, им не помеха?
– Ха-ха! – ответил Глеб.
– Миленькое дело! И кто меня сегодня охраняет? Дяденьки из ФСБ?
Глеб покачал головой.
– Хорошего понемножку. Охранять тебя буду всего лишь я. Для этого, в конце концов, меня и наняли.
Даша посмотрела на него недоверчиво.
– Не хочешь ли ты сказать, что не наденешь сейчас свою чертову куртку, не сядешь в свой чертов драндулет и не помчишься к черту на рога?
Глеб кивнул.
– Если не возражаешь.
Даша просияла.
– И ты меня не боишься?
– Попробую с этим справиться, – вздохнул Глеб. Она шагнула к нему.
– Не справишься, дохлый номер.
– Ну хоть попытаюсь.
Они смотрели друг другу в глаза.
– Между прочим, ты весь дрожишь.
– Ничего подобного.
– Да? Сейчас проверим.
– Возражаю.
– Против чего?
– Против экспериментов на живых людях…
Тут их буквально швырнуло друг к другу. Глеб приник к губам Даши, и прохладный ее язычок скользнул ему навстречу. Она обняла его за шею, прижалась к нему грудью и бедрами, но этого им обоим уже было мало. Он притиснул ее к стене и, несмотря на плотную ткань джинсов, ощутил, как подрагивает низ ее живота. Он вновь впился в ее губы, просунул язык меж ее зубов и стал тереться бедрами о ее бедра. Она задрожала всем телом и приникла к нему так, словно хотела раздавить. Чувствуя, что теряет голову, Глеб застонал. Даша в ответ вскрикнула и забилась точно в конвульсиях, и судороги ее мгновенно передались Глебу. Оба они как бешеные закружились, стискивая друг друга в объятиях. Затем закричали и замерли, не разжимая объятий, пошатываясь и тяжело дыша.
Даша смущенно взглянула из-под ресниц и уткнулась носом в ключицу Глеба.
– Господи, – прошептала она, – прямо в одежде.
– Да хоть бы и в броне, – шепотом ответил Глеб. Они тихо рассмеялись.
– Сто лет могу с тобой так стоять, – заявила Даша.
