определить, но испуга тем не менее не проявила. Напротив, от ярости она как-то вся ощерилась и зашипела. Стас протянул руку к жемчугам на ее шее.
– Ну-ка снимай! Битте шон!
Для Элен, очевидно, это было уж слишком. Она отпрыгнула, бросив взгляд на лежащего Глеба, и вновь зашипела. И шипение ее перешло вдруг в ужасный звериный рык. И очертания тела киноактрисы начали меняться на глазах. Встав на четвереньки, она стряхнула с себя розовый пеньюар, под которым оказалось уже не трепетное женское тело, а тулово зверя, обросшее короткой черной шерстью. И красивое лицо француженки, ощерясь изогнутыми клыками, превратилось в голову разъяренной черной пантеры.
– Ёлы-палы! – выдохнул ошеломленный Стас, направляя на пантеру пистолет, заряженный холостыми.
– Не ожидал, – признался Такэру, становясь рядом с рыжим.
“Сматывайтесь, идиоты!” – мысленно взывал к ним Глеб.
Пантера меж тем пошла на них, сверкая злобными желтыми глазами и молотя в бешенстве хвостом о пол. “Грабители” наконец опомнились и рванули к двери. Пантера Элен, прыгнув, как черная молния, устремилась за ними. До выхода оставался шаг, но горе-налетчики сделать его уже не успевали. Однако часы на их руках вспыхнули, и два синих луча вонзились в оскаленную пасть оборотня. Издав крик боли, пантера закружилась волчком. Стас и Такэру, выскочив из квартиры, захлопнули за собой дверь. Пантера прыгнула и, рыча от бешенства, принялась царапать дверь когтями.
Через некоторое время она, однако, угомонилась, бесшумно приблизилась к “оглушенному” Глебу и внимательно посмотрела на него желтыми глазами. Глеб не подавал признаков жизни. Тогда пантера, можно сказать, на цыпочках удалилась в соседнюю комнату и вернулась опять же на цыпочках, но уже в натуральном облике Элен Вилье. Француженка была голой, и щеки ее раздувались от набранной воды. Надев сброшенный пеньюар, Элен склонилась над Глебом и выплеснула на его лицо воду изо рта.
– Майкл, дорогой… – она похлопала Глеба по щекам, – очнись, Майкл.
Глеб со стоном открыл глаза.
– Что случилось, Элен? – осведомился он, ощупывая свой затылок. – На нас напали?
– Да, дорогой. Какие-то мерзавцы пытались отнять мое ожерелье.
Глеб “с трудом” поднялся. Элен заботливо его поддержала.
– Отнять ожерелье?.. – переспросил тупо Глеб. И вдруг вспылил: – Ах, негодяи! Где они?! Я сотру их в порошок!
Элен с улыбкой потрепала его по щеке.
– Но, дорогой, разве их теперь разыщешь?
Глеб взял ее за плечи.
– Что они с тобой сделали? Говори правду, я все вынесу.
Элен хихикнула.
– Майкл, ты прелесть! Со мной все в порядке: они просто сбежали.
– Как сбежали? Почему?
– Потому что до смерти испугались.
– Чего, черт возьми, они испугались?
Элен заморгала, подыскивая ответ.
– Ну, я не знаю… мало ли чего…
Глеб встряхнул ее за плечи.
– Что тут произошло? Говори правду!
– Майкл, я не знаю, – повторила Элен в досаде. – Просто их что-то напугало.
Застегнув “молнию” на куртке, Глеб решительно устремился к выходу. Следы огромных когтей на двери он как бы не заметил.
– Что за несчастная страна! – возопил он на ходу. – Но я найду этих подонков! Из-под земли достану!
– Но, Майкл… ведь это смешно. Где ты их теперь…
– У меня есть знакомства в МВД! Не волнуйся, дорогая! Жди звонка!
С этими словами Глеб вышел и захлопнул дверь.
Элен растерянно смотрела на следы своих когтей, оставленные на обшивке. Затем прошла в комнату, где был накрыт стол на двоих, в ведерке со льдом охлаждалось шампанское и горели свечи. Окинув все это злобным взглядом, Элен взяла со стола фарфоровую тарелку и с размаху грохнула о пол.
– Пропади пропадом! – крикнула она, хватая еще тарелку. – Пропади пропадом, импотент хренов!
Элен принялась бить посуду. Из ее прелестного рта, обведенного розовой помадой, вырывался яростный рык пантеры.
Только лишь Глеб переступил порог, Даша выбежала в прихожую. На ней было короткое летнее платьице и босоножки на каблучке. Она хотела броситься ему на шею, но смутилась вдруг, нахмурилась и деловито спросила:
– Как все прошло?
