– Как бы сам не огреб! – огрызнулся он, бросив преданный взгляд на хозяина.
А хозяин меж тем ошеломлен был более всех и тщетно пытался это скрыть. Он слез с тренажера и встал перед Глебом, сверкая потной лысиной. Вдавленные его зрачки суетливо перемещались с предмета на предмет, а пухлые пальцы теребили висящее на шее полотенце.
– Короче, так, – произнес он с апломбом, – предлагаю сделку. Хоть выбора у тебя в общем-то нет…
– Где брат твой, сволочь? – перебил Глеб, глядя на него в упор.
Лысина олигарха стала наливаться кровью. Но не от страха – от злобы. Мандраж его внезапно прошел.
– В яме с червями! – заорал он, нацелив в лицо Глеба свои жуткие зрачки. – Там, где завтра будешь ты, если не отдашь мне племянницу и не свалишь из России! Я тебя увольняю, колдунок сраный!
Глеб прыснул:
– Только и всего? Дешево я отделался. Если у вашей Змеи такие “клыки”, похоже, ей пора к дантисту.
Олигарх застыл, точно пыльным мешком ударенный. Оба Толяна замерли у двери, боясь вмешаться и не рискуя бежать. Они собирались выяснить, чья возьмет.
– Ах ты… крысеныш! – прошипел Виталий Петрович, теряя над собой контроль. Глаза его налились кровью. – Да я из тебя сейчас все дерьмо…
– Начинай, тварь! – Глеб взглянул на часы. – Через пять минут башка твоя лопнет!
Глаза Лосева сделались совсем красными. Набрав в грудь воздуха, он дунул в сторону Глеба. Изо рта олигарха вылетело багровое пламя, принявшее форму кобры, которая на мгновение зависла над Глебом, затем молниеносно ринулась ему в лицо. Глеб едва заметно уклонился.
Два Толяна у двери издали нечто вроде писка.
Промахнувшись, огненная кобра подобралась и приготовилась к новой атаке. Виталий Лосев наступал, выпучив глаза и разинув рот, из которого, извиваясь, проистекала багровая смертоносная гадина. Глеб стоял, не шевелясь. И когда кобра вновь атаковала, он выставил перед ней открытую ладонь. Кобра остановилась в броске, будто натолкнулась на препятствие, затрепыхалась, задергалась и вдруг, развернувшись, метнулась головой в открытый рот олигарха. Виталия Петровича швырнуло на лежащие в углу маты. Он завертелся волчком и забился в судорогах. Запахло паленым.
Два Толяна застыли у двери, как соляные столбы.
Справившись наконец с судорогами, олигарх встал на четвереньки и прохрипел:
– Ладно, ублюдок, сыграем всерьез.
Глеб постучал пальцем по стеклу своих часов.
– Оставь дешевые эффекты. У тебя меньше двух минут.
Стоя на четвереньках, олигарх принялся раскачиваться и двигать головой так, будто роет носом землю. Лицо его стало вытягиваться, превращаясь на глазах в свиное рыло с двумя острыми клыками. Кимоно затрещало на нем и грудой лоскутов свалилось на пол. Руки и ноги Виталия Петровича преобразились в четыре мощные конечности, опирающиеся на копыта, а тело моментально обросло жесткой серой щетиной. Краса и гордость российского бизнеса превратился в огромного злобного кабана.
– У-ё-о-о! – вырвалось у Толяна.
Зыркнув в его сторону красными глазками, кабан со скоростью торпеды устремился на Глеба, который с усмешкой за ним наблюдал. Перед самым рылом кабана Глеб подпрыгнул и вскочил ему на спину. Издав нечто среднее между хрюком и рыком, олигарх-оборотень принялся носиться по спортзалу. Он разгонялся и резко тормозил и взбрыкивал задом, но Глеб виртуозно балансировал на его спине. Кабан впал в бешенство, из пасти его падали хлопья белой пены, но в конце концов он догадался упасть на спину – и Глеб соскочил. Взглянув на часы, он сказал:
– Всё, время твое вышло.
И в то же мгновение голова кабана треснула, как перезрелый арбуз, и разлетелась, словно взорвавшись изнутри. Оборотень завалился на бок, дернул копытами и подох. Застегнув куртку, Глеб направился к выходу.
У двери, бледный, как покойник, стоял Толян Большой. Его друг и напарник успел, что называется, сделать ноги в последний момент. Когда Глеб оказался перед ним, Толян Большой не шелохнулся, лишь тихо произнес:
– И чего дальше?
Глеб пожал плечами:
– Сменишь хозяина, вот и всё. Выбирай получше.
С этими словами Глеб вышел.
Толян Большой опасливо приблизился к безголовому кабану, пытаясь различить в нем черты олигарха и благодетеля.
– Этот свалил? – раздался встревоженный голос сзади. Толян Большой буркнул через плечо:
– Не-а, я в карман его заныкал.
Толян с ухмылкой вышел из-за его спины.
– Мало ли… может, прячется тут где-то. Он же вон чего умеет.
Толян Большой бросил на него хмурый взгляд:
– Уроет он тебя. Как пить дать уроет.
