Глеб застегнул “молнию” на куртке.
– Зинаида Павловна, вы можете жаловаться в ООН, можете обложить меня красными флажками – все равно я буду приходить в джинсах.
– Но, Глеб Михайлович, при чем тут…
– Все, голубушка. До завтра, я спешу. – С этими словами Глеб распахнул дверь и вышел из школы.
Завуч растерянно посмотрела на географичку.
– Галина Даниловна, что он имел в виду? Директор хочет поговорить с ним о вчерашней драке с подростками. При чем тут джинсы?
Географичка пожала плечами.
– Не знаю, Зинаида Павловна… Говорят, вы настучали… пардон, доложили Ивану Гавриловичу о неподобающей одежде учителя французского.
– Я? – удивилась завуч.
– Так говорят, – пробормотала географичка, поспешно удаляясь.
Зинаида Павловна посмотрела ей вслед.
– Я настучала?! Извините, по этому ведомству я пока не прохожу! – возмутилась она и, зайдя в раздевалку, хлопнула дверью.
Приближаясь к своему “жигуленку”, Глеб заметил трех коротко стриженных парней в штанах и куртках “адидас”. Парни вылезли из бордового “вольво” и с решительным видом направились к нему. Глеб со вздохом убрал в карман ключи от машины. Здоровяк с четырьмя золотыми зубами на верхней челюсти буркнул:
– Поедешь с нами.
Два его дружка молча жевали жвачку. Глеб деловито уточнил:
– Прокатиться?
– Ну, – кивнул златозубый.
– Не поеду, нет времени, – сказал Глеб.
– Ты француз? – уточнил в свою очередь златозубый.
– Ну, – кивнул Глеб.
– Поедешь, – сказал здоровяк. – Без понтов.
Двое жующих встали у Глеба по бокам. Глеб с опаской взглянул на окна школы.
– Ладно, – согласился он. – Минут за двадцать, думаю, мы управимся.
Он подошел к “вольво”, топча хлюпающий снег. Парни вели его толково: двое по бокам, один сзади. Жующие распахнули задние дверцы и, усадив Глеба посерёдке, стиснули его, опять же, с двух боков. Златозубый занял место водителя.
– Ага, мы быстро, – подтвердил он. – Пустырь тут есть.
Глеб вспомнил ухмылочку Медведева из 9-го “А”.
– Значит, это ваших писунов я вчера отшлепал?
– Ну, – кивнул златозубый. – Зря ты сунулся, француз. Придется теперь тебя отмудохать. А то пацаны уважать не будут.
Это уже было похоже на речь. Глеб усмехнулся:
– Звать-то тебя как, уважаемый?
– Меня-то? – Златозубый глянул на него через плечо. – Сильвестр. А фамилия Сталлоне. Может, слыхал?
Двое жующих по бокам Глеба заржали.
– Слыхал, – ответил Глеб. – Приятно познакомиться.
– Ну, – подмигнул в зеркальце златозубый. – А тебя как зовут? На кого страховку выписывать?
Двое жующих снова заржали. Резким рывком освободив руки, Глеб обнял своих конвоиров за бычьи шеи. Смех оборвался. Парни дернулись и обмякли. Уронив их на спинку сиденья, Глеб ухватил златозубого за уши и слегка рванул на себя. Тот взвыл, не успев понять, что случилось.
– Обратно вези, – скомандовал Глеб.
– Ну па-адла!.. – простонал злосчастный Сильвестр Сталлоне, однако после очередного рывка за уши тут же заткнулся.
– Зови меня просто Француз, – предложил Глеб.
Бордовый “вольво” развернулся и помчался назад к школе. Конвоиры на заднем сиденье валялись в отключке, а управляемый за уши водитель сопел от злости, но глупостей не делал.
– Всё, б…, приехали, – прохрипел он, затормозив около дряхлого “жигуленка” цвета “беж”.
– Вот видишь, за двадцать минут управились. – Глеб отпустил уши водителя и перелез через приходящего в себя конвоира.
– Я тебя урою, падла! – пообещал златозубый. Уши его распухли, глаза налились кровью.
