Поставив ногу на тротуар, Глеб обернулся.
– Я могу убить тебя хоть сию минуту. Государства я не боюсь, а жизнь тебе подобных для меня лично никакой ценности не имеет. Но я тебя отпускаю. Спросишь, почему?.. А черт меня знает! Пока! – Глеб выбрался из машины.
– Скоро встретимся! – выкрикнул златозубый. Обернувшись, Глеб вновь приоткрыл дверцу.
– А коли встретимся, друг Сильвестр, падай и смирно лежи на брюхе: это твой шанс.
Он сел в свой “жигуленок” и, сорвавшись с места, укатил.
– Я тебя урою, – повторил златозубый без всякой, однако, убежденности.
Один из парней на заднем сиденье оклемался и, тараща глаза, возобновил жевание.
– Чем он мне врезал? – виновато спросил незадачливый конвоир.
Златозубый вперил в него угрюмый взгляд.
– Хером.
– Нет, без понтов?
– Гадом быть: твоим собственным.
Обменявшись парочкой ругательств, дружки уставились каждый в свое окно. И бордовый “вольво” отъехал от школьного двора.
Возле грязновато-желтого здания института, среди бестолкового студенческого гомона, Илья выделялся, как монумент, своей отрешенностью и спокойствием. На нем были нелепая шапка с кожаным верхом и вышедшее из моды пальто, которые, безусловно, лишь подчеркивали его монументальность.
– Заседание кафедры перенесли на полпятого, – проворчал он, усаживаясь в машине рядом с Глебом. – Так что давай в темпе.
– Я весь внимание, – ответил Глеб, включая обогреватель.
Илья чуть покашлял, подергал свою курчавую бородку и наконец выпалил:
– Дашка взялась сама расследовать убийство Самарской. Она уверена, что милиция никогда ничего не раскроет и…
– Погоди, погоди! – затряс головой Глеб. – Давай по порядку. И я буду перебивать тебя вопросами.
– На здоровье. Только времени у нас мало.
– Ничего, так мы его только сэкономим. Даша и Ольга были подругами?
– Еще какими. Притом, как я уже говорил, Самарская была ученицей Дашкиного отца. Так вот, совершенно очевидно, что ее изнасилование и убийство в недостроенном доме – полная лажа. Но милиция на этом зациклилась…
– Почему лажа?
Илья сдернул с головы шапку.
– Ну, старик, ты меня удивляешь! Что Ольке там было делать?! И как она туда попала?!
Глеб пожал плечами:
– Мало ли. К примеру, хотела получить информацию у кого-то из братков и недооценила степени риска. Или просто шла мимо тех мест и…
– Бред! Сивой! Кобылы! – проскандировал Илья. – Она брала интервью у кого-то вполне респектабельного. И от этого господина или дамы, веселая и довольная, она позвонила Дашке. “Сейчас, – говорит, – выпью кофе, поймаю такси и приеду к тебе”. Это было около трех часов дня. Дашка ждала до восьми, потом начала обзванивать общих знакомых, милицейские участки и травмпункты. Теперь ответь мне: как могла оказаться Олька в недостроенном даме?
Глеб задумчиво почесал переносицу.
– Даша говорила со следователем?
– Еще бы! Ее показания аккуратно записали – и тишина!
Глеб вздохнул:
– Ясно. Тебе известно, над чем работала Ольга?
Илья покачал головой.
– Дашка пыталась, но не могла у нее выпытать. Самарская обожала напускать туману. “Материал, – говорит, – забойный. Пока до сути не докопаюсь, трепаться не буду”. Однако она забыла у Дашки листок с именами людей, у который брала или намечала взять интервью, с их адресами и телефонами. Забыла именно в день убийства… Она в общем-то и собиралась заехать к Дашке за этим листком.
– Понятное дело, – хмуро кивнул Глеб. – Разуверившись в органах МВД, Дарья Николаевна принялась лично прочесывать этот список. И тут же начались телефонные угрозы. И разумеется, потребовался телохранитель, хоть плохонький.
Илья криво усмехнулся:
– Теперь еще и пистолет.
– Друзья детства! – Глеб хлопнул ладонью по рулю. – Два клинических идиота.
“Жигуленок” в ответ бибикнул, и стайка студенток кинулась врассыпную от неподвижного
