Глеб напряженно замер.
При первых же движениях и осторожной пробе сил стало заметно, что Стас изрядно подустал. Все действия его были замедленны, тяжелы и неэкономны, отчего усталость лишь возрастала. Японец же, напротив, передвигался будто перышко, не делая ни лишнего выпада, ни бесполезного поворота. Он, можно сказать, играючи блокировал лобовые атаки Стаса и, улучив момент, в прыжке нанес ему ногой сокрушительный удар в грудь. Рыжий опрокинулся на спину, чуть полежал, приходя в себя, затем перекатился на живот и попытался встать на ноги. Но японец ударил его пяткой по лицу. Стас вновь упал.
Виталий Лосев и Митька Грач обменялись улыбками.
– Он его прикончит, – пробормотал Глеб, вскакивая со скамьи.
– Думал все бабки зацапать, – усмехнулся Вася.
– Глохни! – рявкнул на него Глеб и, расталкивая зрителей, ринулся к арене.
Стас меж тем вновь попробовал подняться. И вновь получил ногой по лицу. На татами брызнула кровь. Публика восторженно заревела. Мотнув головой, как раненый бык, Стас упрямо пытался встать. В невозмутимых глазах японца вспыхнула ярость.
Приметив движение Глеба сквозь орущую толпу, Толян с пятью грачевскими парнями преградил ему путь.
– Но-но, – ухмыльнулся Толян, – без глупостей.
Прыгнув с места, Глеб сделал сальто в воздухе и легко перелетел через их живую стенку.
Стас, пошатываясь, встал на четвереньки. Японец занес ногу для удара. Не успев опуститься на татами, Глеб еще в воздухе крикнул по-японски:
– Прекрати, Такэру!
Юноша в черном кимоно замер с поднятой ногой.
Зрители перестали орать. Наступила тишина. Американский сенатор наклонился к уху Виктории Бланш, но она неделикатно его оттолкнула.
Генерал ФСБ подманил пальцем двух аккуратных ребят в серых пиджаках и что им пошептал.
Митька Грач отдал какой-то приказ группе амбалов. На холеном его лице отразились смятение и досада.
Олигарх Лосев, злобно сверкая глазами, приложил к уху “сотовый” телефон.
Вошедший только что в зал Игнат Дока вертел по сторонам головой, ничего не понимая.
Юноша в черном кимоно опустил занесенную для удара ногу, поклонился Глебу и сказал по- японски:
– Да, сэнсей. Ваше слово – закон.
Услыхав это, японский господин, похожий лицом на юношу, не смог сдержать удивления.
– Что это значит, Такэру? – спросил он, приближаясь. Разговор шел по-японски.
– Киото, шесть лет назад, – ответил юноша. – Господин в лиловых одеждах.
– Уверен ли ты, брат?
– Могу ли я забыть, Сато-сан?
Японский господин отвесил Глебу почтительный поклон.
– Благодарю за брата, сэр, – произнес он по-английски. – Наша семья у вас в долгу.
Глеб тоже поклонился.
– Служить вашей семье – большая честь, – ответил он по-японски.
Стас тем временем пытался подняться с четверенек, но это плохо ему удавалось.
Игнат Дока отыскал среди зрителей златозубого и в недоумении спросил:
– Что тут за дела?
– Ё-мое! – ответил ошеломленный Вася.
– Объясни! – потребовал Папаня. Покосившись на него, Вася буркнул:
– По-японски нихт ферштейн, без понтов.
А юноша в черном кимоно почтительно обратился к Глебу:
– Поединок прекращен, сэнсей?
– Да, – Глеб поднял с пола Стаса, поддерживая под мышки, – я его забираю.
В ответ на его действия пять грачевских амбалов, прихватив с собой для верности еще семерых, двинули скопом к татами. Оба Толяна по кивку олигарха тоже поспешили в эту кучу малу. Парни в серых пиджаках уставились на генерала Святова, ожидая указаний.
Публика замерла в безмолвии.
Стас едва держался на ногах, и Глебу приходилось буквально тащить его на себе. Юноша в черном кимоно встал спиной к спине Глеба, готовясь отразить нападение.