об этом. Вздохнув, я взяла трубку. В ней захрипело, следовательно, это была моя несчастная больная подруга.
– Привет!
– Привет! Ты еще жива?
– Да как тебе сказать, – проскрежетала Наталья. – Отчасти и местами. То есть временами кажется, что отдельные части моего организма еще способны функционировать. А ты как? Как твоя говорящая кофта поживает? Передавай ей от меня привет.
– Обязательно, – я засмеялась. – Теплая такая, уютная, просто чудо. Так ведь тебе толком спасибо и не сказала. А бутылку твою я вчера выпила.
– Одна, что ли? – сквозь хрип прорезались удивленные ноты.
– Еще не хватало, – гордо ответствовала я. – С мужиком!
– Не верю, – от удивления подруга почти перестала хрипеть. – Этого не может быть! Где ты его взяла?
– Сам пришел, – я расхохоталась от удовольствия.
– И что? – Наталью, по-моему, начало трясти от любопытства, потому что трубка ощутимо завибрировала в руке.
– А ничего! – злорадно ответила я, но потом мне стало грустно. – Знаешь, что? Он мне понравился. А может, и нет.
– Это как? – Наталья встревожилась. – Я снова начинаю подозревать, что у тебя с головой не того… Мужик или нравится, или не нравится, третьего не дано.
– Боюсь, во мне просто материнские чувства бушуют, – вздохнула я. – Он такой… как бы это сказать? Не то, чтобы неухоженный… Но женской руки на нем не чувствуется, хочется приложить.
– В общем, – подытожила Наталья, – ты просто еще не поняла, чего тебе хочется больше – самой стирать ему носки или запрячь его в стиральную доску.
– Я совершенно точно знаю, что мне не хочется ни того, ни другого!
– Третьего не дано, – с мрачной торжественностью повторила подруга. – И ты это прекрасно знаешь.
– Хочу третьего! – уперлась я.
– И черт с тобой, хоти дальше, – разрешила Наталья. – Слушай, в дверь звонят, наверное, врач пришел. Пока. Звякни перед отъездом.
– Обязательно, – пообещала я брошенной трубке, возвращая ее на место.
Щелкнув зажигалкой, чтобы прикурить, я задумалась, заглядевшись на пламя. Как Наташка ловко ухитрилась сформулировать мои проблемы с мужиками… И в чем заключается то самое третье, которого мне хочется? И как его найти? И где?
Но мои раздумья снова прервал телефон. На этот раз звонил шеф:
– Ольга, я тебя умоляю, не тяни до конца дня, зайди пораньше! Меня кассирша уже пообещала прибить, если ты до обеда не появишься. Ей ребенка надо к врачу вести. И командировку не забудь у Лидии забрать.
– Зайду, не забуду, – пообещала я и вдруг неожиданно для самой себя спросила:
– Слушай, а Роман женат или нет?
– Все, я сейчас в обморок рухну, – Ванька принялся истерически ржать. – Вот уж от кого не ожидал матримониальных вопросов, так это от тебя. Ромка тебе что, понравился?
– Не твое дело, – огрызнулась я. – Так женат или нет?
– Кому нужен человек, которого невозможно слушать? – печально вздохнул Иван. – Он застарелый холостяк. Ты довольна?
– Ага, – я и в самом деле была довольна.
– Слушай, – оживился Ванька, – а, может, ты его подберешь? Носки он сам себе стирает.
– А другие достоинства у него есть? – ядовито поинтересовалась я. – Или ты полагаешь, что стирка собственных носков автоматически возвышает мужика до степени идеала?
– Чтоб тебя, – оскорблено фыркнул шеф. – От твоего сарказма моему чувству собственного достоинства становится не по себе. Иди, давай, собирайся и быстро вали сюда. Жду!
Только успела отвернуться от телефона, как проклятый аппарат снова взвыл. Я раздраженно рявкнула в трубку: – Да!
– Оля, – озадаченно произнес знакомый голос, – д-д-доб-б-брый д-д-день!
– Добрый день, Рома, простите за рычание, – я судорожно завиляла хвостом. – Телефон меня затерроризировал сегодня. Я вас сразу узнала.
– М-м-меня т-т-тр-рудно не уз-з-знать, – невесело усмехнулся он, шмыгнув носом. – Оля, м-м-можноя в-в-веч-ч-чером к-к-к в-вам с-с-снова з-з-зайду? Ч-ч-часов в-в-в-восемь…
– Заходите, почему бы и нет? К восьми я уже вернусь, а сейчас, простите, убегаю, меня Ванька ждет не дождется.
– С-с-сп-пасибо, – Роман повесил трубку.
Я с размаху брякнулась в кресло. Шуба, мирно висевшая на спинке, охнула:
– Что с тобой? Ты меня напугала!
– Он снова придет сегодня, представляешь? Она мелодично засмеялась:
– А как насчет порогов? Уже не беспокоишься?
– Посмотрим, – беззаботно ответила я. – Поживем – увидим! Все, убегаю, убегаю, убегаю…
Пока я общалась с телефоном, дождик успел закончиться, на подсохшем асфальте темными пятнами выделялись оставшиеся мелкие лужицы. Из некоторых выходили мокрые следы невнимательных пешеходов. Приподнятое настроение несло меня, все казалось прекрасным. Между домами на противоположной стороне улицы было видно, что тучи начали расходиться, и на сером фоне появился синий клочок чистого неба.
Правда, зазевавшись, я не убереглась, отчего институтская дверь смогла нанести мне небольшой моральный ущерб, чувствительно лягнув в спину. Я ответила ей тем же, больно пнув ее ногой в ответ. Отведя душу и успокоившись, бегом вознеслась на третий этаж в приемную. Выхватив из рук секретарши оформленную командировку, дунула в кассу, на первый этаж. Кассирша Аллочка, подпрыгивая на стуле от нетерпения, всучила мне пачку бумажек и горсть мелочи, заставив все тщательно пересчитать. Так и не сообразив, насколько больше денег стало валяться на дне моей сумки, я устремилась к шефу, кабинет которого располагался как раз посередине между кассой и приемной. Влетев к нему, плюхнулась на стул и, еле дыша, поинтересовалась:
– Кофе дашь или придется самой возиться?
– Чайник не очень горячий, – заметил Иван, рассеянно потрогав пластмассовый бок. – Подогреть?
– Не надо, иначе я успею умереть от жажды, – схватив банку, я тряхнула ее над чашкой так, что та наполнилась чуть не наполовину. Озадаченно пытаясь понять, можно ли будет пить кофе такой концентрации или лучше отсыпать, плеснула в чашку воду. Отсыпать поздно, поняла я и попробовала, что получилось. В общем, смиренный и очень терпеливый человек в состоянии пить такое маленькими- маленькими глотками. Отхлебнув полчашки, я протараторила:
– Я все сделала, как ты велел! Деньги получила, командировку взяла. Что-нибудь еще? Ты чего так глаза таращишь? Со мной что-то не так?
– Не хватайся за зеркало, – захохотал Ванька. – Не так у тебя не снаружи, а внутри. Ольга, ты что, втюрилась, что ли? У тебя же глаза бешеные, я тебя еще никогда такой не видел.
Я на всякий случай вытащила из сумки зеркало и глянула в него.
– По-моему, так замечательно я не выглядела уже давно, лет этак сто или все двести. И глаза у меня вовсе не бешеные, ничего ты в женских глазах не понимаешь! Они у меня сияют!
– Сияют они… бешенством, – Иван скептически хмыкнул. – Программу будем обсуждать или сама разберешься?
– Ты что несешь? Я ведь не маленькая Танька. Программу обсуждать, ишь ты, чего удумал! Обидеть меня хочешь или оскорбить? Что там с оборудованием?
– С этим все в порядке, Ромка уже отправил барахло на судно, можешь не переживать.
– Как не переживать?… Ты запасных веревок сунул? Формалин не забыл? А спирт?!
– Все есть, уймись, а то я тоже обижусь. Сборы по стандартному списку. Спирт из твоего сейфа, и
