– И вы не знаете, кто были эти люди?
– Нет.
– У них были на руках повязки?
– Нет.
– Среди детей были больные?
– Я этого не заметил.
– Что произошло потом?
– На следующий день объявили чрезвычайное положение и запретили выходить на улицу. Но детей уже не было.
– А жители продолжали оставаться?
– Да, только никто не выходил на улицу. На следующее утро, это было в прошлый вторник, прибыли четыре автобуса и три машины «Скорой помощи».
– Какие автобусы?
– По-моему, военные. В них сидели в основном врачи и санитары, но и человек десять солдат из медицинских войск. Я их форму знаю. Сам когда-то служил в медсанбате.
– А полицейские?
– Полицейских не заметили. Правда, мы смотрели очень осторожно, старались, чтобы нас не увидели. Кстати, вы спрашивали о повязках. Вот у них были голубые повязки. У всех поголовно. Какая-то женщина, врач или медсестра, объявила по радио, что все здоровое население будет эвакуировано—чтобы спасти его от эпидемии. Нас хотели отвезти куда-то, где опасность была не так велика. Она сказала, что ничего не нужно брать с собой, так как скоро мы вернемся обратно, а там, куда нас отправляют, все необходимое имеется. Мы только должны побыстрее спуститься вниз и оставить двери квартир открытыми, чтобы они могли продезинфициро-
вать помещение. Она сказала, это приказ какого-то генерала и что-то вроде этого.
– Генерального врача?
– Вот-вот. Многие спустились вниз и сели в автобусы.
– А вы остались?
– Да… Мы испугались, когда забирали детей, и решили остаться в квартире.
– Что-нибудь случилось потом?
– Да. Да, конечно.
Мужчина растерянно посмотрел на жену.
– Это было ужасно,—сказал он.—После того как, несмотря на уговоры, никто больше не вышел из домов, санитары и солдаты отправились по квартирам…
– Продолжайте.
– Я вышел на лестницу,—запинаясь, проговорил мужчина.—И я… да, я слышал, что, стоило им обнаружить запертую дверь, как они взламывали ее и выволакивали тех, кто не хотел уезжать. Тогда мы открыли входную дверь, а сами спрятались в платяном шкафу. Они нас не нашли.
– Я все время зажимала ему рот рукой,– сказала женщина и посмотрела на мальчика.– Я боялась, что задушу его. Примерно через полчаса снова раздался рев сирен, и они уехали. Только тогда мы решились выйти.
– После этого никто больше сюда не приходил?
– До вас никто,—сказал мужчина.—Но время от времени по улице проезжали машины «Скорой помощи». Они забирали тех, кто осмеливался выйти на улицу.
– Нельзя выходить из дома,—сказала женщина и стиснула руку ребенка.
– В вашем доме кто-нибудь еще остался? Они нерешительно переглянулись.
– Вы слышали мой вопрос? —спросил Йенсен.
– Да,—сказал мужчина,—слышали.
– Так как же?
– Нет, мы в доме не одни. Еще несколько человек спрятались. Мы их не видим, но слышим.
– Стены такие тонкие,—сказала женщина извиняющимся голосом.
Йенсен пристально смотрел на мужчину.
– Ответьте мне еще на один вопрос,—сказал он.
– Да?
– Почему вы отказались выполнить приказ об эвакуации, когда почти все ему подчинились? И почему вы не отпустили ребенка в безопасное место?
Мужчина переступал с ноги на ногу и растерянно смотрел по сторонам.
– Отвечайте, когда вас спрашивают!
– Ну, я работал дольше других и…
– И что?
– Мои товарищи по работе обслуживали поезда и автомашины, вывозившие отбросы из центрального госпиталя и из огромного здания Центрального налогового управления. Они говорили…
Мужчина замолчал.
– Я жду.
– Что все, кого привозили в больницы, там заражались и умирали. И доноры, и все остальные.
– Но ведь ваши коллеги не заразились?
– Нет. Но их никогда не пускали внутрь.
– Значит, это всего лишь слухи?
– Да,—сказал мужчина.—Слухи.
Йенсен внимательно посмотрел в свою записную книжку, затем спросил:
– А что произошло раньше, до эпидемии?
Мужчина и женщина уставились на Йенсена непонимающим взглядом.
– Ничего,—сказал мужчина.—Я работал.
– Были же всякие беспорядки, волнения. Отложили выборы.
– Я слышал об этом. Но по телевидению ничего об этом не говорили, да и в газетах не было ни слова.
– Ни слова?
– Только сообщили, что выборы откладываются, так как враждебные обществу элементы непременно хотят их сорвать.
– Вам приходилось встречаться с этими враждебными элементами на работе?
Мужчина пожал плечами.
– Откуда мне знать? Полиция, правда, арестовала несколько человек.
– Какая полиция?
– Не знаю. Говорили, будто тайная полиция.
– У нас нет тайной полиции.
– Ах, вот как? Нет тайной полиции?
– Нет. Сколько человек было арестовано?
– Всего несколько человек. И еще несколько скрылись сами.
– Куда?
– Не знаю.
– А вы интересуетесь политикой?
– Нет.
– Вы голосуете на выборах?
– За всеобщее взаимопонимание? Конечно. Женщина беспокойно зашевелилась.
– Это неправда,—сказала она тихо. Мужчина посмотрел на нее с несчастным видом.
– Ну, если говорить откровенно, раньше голосовали, а теперь уже не голосуем. Но ведь это не преступление, верно?
– Нет.
Мужчина пожал плечами.
– Зачем голосовать,—сказал он.—Все равно никто ничего не понимает.
