Что бы там ни подсказывал инстинкт, что бы ни нашептывали чувства, она должна до конца исполнять свои обязанности. Если в понедельник невиновность Мэтта Карригана подтвердится, у нее хватит сил извиниться перед ним. Можно будет даже угостить его ланчем. Если же окажется, что Мэтт преступник, то ей не придется раскаиваться в излишней доверчивости.
Вздохнув, Мюриэл выключила воду, вышла из кабинки и торопливо вытерлась большим махровым полотенцем, потом натянула чистые трусики, легкие шорты и тенниску, в которой всегда спала, когда ночевала в мотелях. Надев кобуру и спрятав ключи в карманчик на поясе шортов, она почистила зубы, провела щеткой по влажным волосам и сложила грязную одежду в целлофановый пакет. Мюриэл открыла дверь ванной и вышла в комнату, сопровождаемая теплой волной пара.
Мэтт сидел на кровати в неудобной позе, прикованный наручниками к изголовью, и таращился на экран телевизора. Услышав шаги, Мэтт повернулся и с любопытством посмотрел на Мюриэл. Оглядев ее с головы до ног, Мэтт прищелкнул языком и одобрительно сказал:
— А душ явно пошел вам на пользу. Вы выглядите посвежевшей.
Мюриэл смутилась, но постаралась не выказать это. Она подошла к шкафу, достала сумку и положила в нее пакет с грязной одеждой.
— Горячий душ — это как раз то, чего мне не хватало, — призналась она.
Ах, если бы ей не хватало только этого!
— А я не имею права принять душ?
Прежде чем ответить, Мюриэл мысленно смоделировала возможные варианты развития ситуации. Ванная была небольшая и не имела окон. Не было в ней и предметов, которые могли бы быть использованы в качестве оружия.
— Я предоставлю вам такое право, но рассчитываю на вашу скромность и умеренность.
Мэтт широко улыбнулся и подмигнул ей.
— Моя скромность зависит от вашей.
Теплая волна возбуждения прокатилась по телу Мюриэл от одного лишь звука его низкого, с хрипотцой голоса. Тем не менее, Мюриэл решительно шагнула к кровати и остановилась в полуметре от нее.
— Не забывайте, мистер Карриган, что я коп, пусть и бывший. В нашей работе нет места скромности. — Она сказала это твердо и глядя ему в глаза, стараясь не думать о том, как отреагирует на обнаженного мужчину. — Знаете, однажды мы с напарником преследовали подозреваемого и оказались на нудистском пляже. Так что я смогла познакомиться со всеми мужскими достопримечательностями. С самыми разнообразными. После того случая я уже вряд ли увижу нечто такое, чего не видела раньше.
— Ух. — Мэтт обиженно засопел, хотя прыгавшие в голубых глазах чертики выдавали притворство. — Да уж, вы знаете, как поставить парня на место.
Мюриэл невольно рассмеялась.
— Давайте договоримся: я разрешу вам воспользоваться душевой, если вы не станете возражать против публики в моем лице. Ну и, разумеется, некоторых ограничений.
— Конечно, как же без ограничений, — пробормотал Мэтт.
— Я сниму с вас наручники, так что вы сможете свободно пользоваться обеими руками, но... — Мюриэл сделала паузу, — вам придется раздеться здесь, до трусов.
— Хм, а если я их не ношу?
Ей удалось сохранить бесстрастное выражение лица и отделаться равнодушной гримасой.
— Что ж, тогда раздевайтесь догола.
Мэтт ухмыльнулся.
— Просто я вас проверяю.
Мюриэл так и не поняла, есть ли на нем трусы или нет. А если их действительно нет?
Что тогда? Она сглотнула подступивший к горлу комок.
— Я принесу вам одежду и туалетные принадлежности. Но время пребывания в душе будет ограничено. Пять минут.
— Эй, так не пойдет! — запротестовал Мэтт. — Вы провели там больше времени.
— Командует тот, у кого сила, мистер Карриган. — Мюриэл твердо посмотрела в глаза своему пленнику. — Либо так, либо никак. Решайте.
— Ладно, согласен, — буркнул Мэтт.
— И не закрывайте полностью дверь, пусть будет приоткрыта. Все время. — Мюриэл поняла, что победила, а потому позволила себе немного смягчить тон. — Мои правила не подлежат обсуждению. Я согласна дать вам немного свободы, но только при условии вашего строгого подчинения моим распоряжениям. В противном случае пеняйте на себя. Одно неверное движение...
— Да, знаю, знаю! — перебил он ее. — Вы всадите в меня резиновую горошину, а потом свяжете по рукам и ногам и запихнете в багажник.
Мюриэл усмехнулась.
— Приятно осознавать, что мы понимаем друг друга. Поймите меня правильно, Мэтт. Я и так нарушаю инструкции, позволяя вам принять душ. Не всем так везет, как вам.
Она отвернулась, не желая отвечать на неизбежный вопрос о том, чем объясняется такая щедрость. Сомнения в виновности Мэтта, как бы сильны они ни были, должны остаться при ней.
— Что вам нужно из вещей?
— Там, в сумке, есть синие шорты. Достаньте их, пожалуйста. Я буду в них спать.
Мюриэл расстегнула замок и, покопавшись, обнаружила упомянутый предмет одежды.
— Нижнее белье?
Она стояла спиной к Мэтту, но, даже и не глядя на него, почувствовала, что он улыбнулся.
— Не люблю.
Если он не любит спать в нижнем белье, то, может быть, и днем обходится без него? Что ж, посмотрим, подумала она.
— Тенниска?
— Нет, спасибо. Я и шорты надеваю только из любезности. Вообще предпочитаю спать нагишом.
Ну и ну. Мюриэл представила обнаженного Мэтта на прохладной шуршащей простыне. Черт возьми, откуда берутся эти непрошеные мысли?!
Мюриэл повернулась к Мэтту.
— Вам нужно что-нибудь еще?
— Мне еще очень много чего нужно, Мюриэл, — негромко сказал он, — но пока я ограничусь бритвенным прибором.
— Разумное решение. — Она снова склонилась над сумкой и открыла кожаный несессер. — Крем для бритья, лосьон, бритвенный станок. Ничего опасного. Тем не менее...
— Ладно, — легко согласился Мэтт. — На некоторых, говорят, щетина действует возбуждающе.
Мюриэл отнесла выбранные им вещи в ванную и, осмотрев помещение еще раз, вернулась, чтобы освободить пленника от наручников. Когда Мюриэл отомкнула замок, Мэтт поднялся, потер запястья и отступил, словно демонстрируя отсутствие агрессивных намерений. Пристегнув наручники к кобуре, Мюриэл жестом приказала ему выйти на середину комнаты.
— Теперь повернитесь к стене и раздевайтесь.
Он молча выполнил приказ.
— Не забудьте, о чем я вас предупреждала. — Мюриэл еще раз напомнила себе, что наблюдает за ним только из соображений безопасности, но легче ей от этого не стало.
Мэтт расстегнул ремень джинсов, и, когда стащил рубашку с плеч, Мюриэл едва не задохнулась при виде широкой мускулистой спины.
— Извините, но обнажаться без музыки меня не научили, — пошутил Мэтт.
У нее хватило сил лишь на то, чтобы презрительно хмыкнуть. Проклятье! Спектакль, устроенный Мэттом из раздевания, простого, обыденного действия, сводил ее с ума без всякой музыки. То, с какой нарочитой медлительностью он избавлялся от одежды, лишь укрепило Мюриэл в уверенности — Мэтт знает, что делает, знает, что мучает ее, знает...
Рубашка полетела на пол. Мэтт снял туфли и, наклонившись, стянул носки. Что может быть
