В камине дотлевали угли, становилось холодно. Доминик взял ее за руку и повел наверх. Через каждые две ступеньки они останавливались, чтобы поцеловать друг друга.
– Ты так же невероятно красива телесно, как и духовно, – сказал он, раскрывая постель.
– Даже со шрамом на животе?
– Конечно. – Он коснулся его губами. – Ты очень храбрая, Джоанна. Я люблю этот шрам, потому что он часть тебя.
Его вкрадчивые и медленные ласки и поцелуи сводили ее с ума. Они оба сдерживались, сколько хватило сил. Потом Джоанна обхватила его за ягодицы и прижала к себе. На этот раз акт любви был более продолжителен и нежен.
Они провалились в забытье, обняв друг друга, и очнулись, только когда стали замерзать. Доминик укрыл ее одеялом и поцеловал в щеку.
– Я очень люблю тебя, Джоанна.
– И я тебя.
Она заснула, свернувшись рядом с ним калачиком и чувствуя себя спокойно, как улитка в домике.
Они проснулись через несколько часов и улыбнулись друг другу.
– Солнце уже взошло, – сонно пробормотала она.
– Оно здесь, у меня в груди. Как ты себя чувствуешь?
– Прекрасно.
– Правда? – рассмеялся он и поцеловал ее в макушку.
– Правда, правда. Хочешь завтрак в постель?
– Я не хочу расставаться с тобой ни на минуту. А подать его нам двоим некому.
Они завтракали на кухне. Джоанна, глядя, как Доминик уплетает яичницу с беконом, прониклась к нему нежностью. Все, что он делал или говорил, было ей по душе.
Он перехватил ее взгляд, смутился и перестал есть, отложив вилку. Джоанна улыбнулась и поднялась, чтобы налить ему кофе.
– Хочешь что-нибудь еще?
– Да. – Он отставил чашку, подошел к ней и, присев на корточки, прижался головой к ее животу. – Я хочу тебя. До конца жизни.
Сердце застучало у нее в груди, она обняла его за голову.
– Я тоже хочу тебя.
– Я хочу, чтобы ты стала моей женой, – сказал он поднявшись и взяв ее руки в свои. – Надеюсь ты не сочтешь меня занудным и консервативным англичанином. Но я считаю, что ребенок должен родиться после свадьбы.
– Доминик!
Джоанна встрепенулась и опустила глаза. Он привлек ее к себе и стал гладить по волосам, успокаивая.
– Ты же знаешь, я могу вообще никогда больше не забеременеть.
– Возможно, но не обязательно. Мне не нужна никакая другая женщина. Если ты сможешь родить мне ребенка, это будет божественно.
– А если нет?
– Я не стану любить тебя меньше от этого. Но у нас с тобой обязательно должен быть ребенок, и мы постараемся все для этого сделать.
Через минуту он заглянул ей в глаза и вытер слезинку с ее щеки.
– Я не слышал твоего «да».
– Да.
Доминик, отлучившись ненадолго, вернулся с кольцом, которое надел на палец Джоанне.
– Это бабушкино. – Он поцеловал Джоанну в лоб.
Она восторженно разглядывала изумруд в россыпи бриллиантов. Настоящий шедевр викторианской эпохи.
– Я привез его с собой из города, надеясь, что мне представится возможность сделать тебе подарок.
Она крепко обняла его в качестве безмолвного доказательства своей любви и признательности.
Позже они отправились гулять в лес с Дунканом. Доминик помог Джоанне взобраться на обломок скалы и бросил оттуда палку Дункану.
– Я понимаю, что вопрос денег не очень романтичен, но мне хочется внести ясность, – сказал Доминик. – У меня есть приличный доход, я не хочу, чтобы мы трогали твои миллионы.
– Мне наплевать на мои миллионы, даже если ты решил жениться на мне из-за денег, – ответила она.
