– И правда!
– Послушайте, давайте выйдем вместе возле вашего дома, – вдруг предложила Ники. – Дальше я прекрасно доберусь пешком. Мне что-то захотелось прогуляться. Знаете, не тянет возвращаться домой.
Гвен поспешила дать новые указания шоферу и снова застыла на заднем сиденье, кусая губы от нетерпения и боясь все испортить.
Господи, прошла уже целая вечность с тех пор, когда у нее был кто-то близкий. Случайные встречи не удовлетворяли Гвен: она всегда испытывала потребность в глубокой, постоянной привязанности и потому не надеялась найти подружку в лесбиянских барах. Лучше не спешить и дождаться вечеринки у кого-то из достойных доверия знакомых, собиравших у себя женщин вроде нее. Женщин, хотя бы теоретически способных на настоящую любовь. Вот почему знакомство с Ники во время сеанса в салоне красоты воспринималось ею как чудо.
Гвен расплатилась с таксистом и стала копаться в сумочке в поисках ключей.
– Что-то у меня пропало рабочее настроение. К тому же это не так срочно. Может, зайдете ко мне выпить на дорожку?
– А это удобно? – Ники оживленно улыбнулась. – Ну, понимаете, мне так неловко, что из-за меня вы бездельничаете…
– Ничего страшного, – заверила ее Гвен. – И к тому же я так ничего и не рассказала о том, что случится в понедельник… – лукаво добавила она.
Ники одарила ее таким взглядом, что Гвен потупилась, опасаясь выдать свои истинные желания.
Ники привела в восторг ее квартира: какая она большая, какая роскошная, как миленько обставлена всякими древними-древними штучками…
Гвен пришелся по душе этот восторг – ведь ей самой за столько лет квартира здорово приелась. Здесь выросли ее дети, и, когда они уехали учиться в колледж, Гвен устроила библиотеку в столовой, которой больше не пользовалась. Ники ходила вдоль книжных полок, благоговейно рассматривая место, где Гвен творила, и с такой забавной непосредственностью пожирала глазами ее письменный стол…
– Пожалуй, здесь не так уж уютно, – вкрадчиво заметила Гвен, позволив себе наконец взять Ники за руку и повести в гостиную. Там она налила вина себе и виски гостье, после чего сообщила: – Я развелась пятнадцать лет назад.
В глазах Ники вспыхнул немой вопрос, и Гвен поспешно добавила:
– Нет, нет, я и думать не хотела о новом браке. Одного мужа оказалось более чем достаточно!
– Ох, как я вас понимаю! – подхватила Ники. – Я тоже подумывала выйти замуж: ведь надо родить детей, но эти мужчины – они для меня хуже инопланетян! Какие-то недоделанные, что ли! И у меня от мужчин одни неприятности! В конце концов, в наше время можно забеременеть и без них, просто я еще не совсем готова стать матерью. Сперва мне хотелось бы пожить для себя!
Ее бокал незаметно опустел.
– Ники, не стесняйтесь, наливайте себе сами, – предложила Гвен, удобно расположившись на диване. – Чувствуйте себя как дома!
– Спасибо. – По пути к бару Ники обратила внимание на детский рояль и задержалась, разглядывая фотографию в рамке, которая стояла на крышке. – Это ваша дочка?
Как всегда, сердце у Гвен глухо защемило.
– Нет, это сестра. Она умерла много лет назад. От лейкемии. Это был ее рояль.
– О! Простите меня. – Ники наполнила свой бокал, но поставила бутылку так неловко, что пролила виски. – Только бы не испортить вам ковер! – Опустившись на колени, она начала вытирать лужу салфеткой.
– Перестаньте, с ним ничего не случится! – Гвен опустилась рядом, якобы стараясь помочь и обратить все в шутку: дескать, старинные восточные ковры ценятся прежде всего потому, что успели впитать в себя множество самых экзотических напитков.
Но Ники была безутешна, она без конца причитала и умоляла Гвен простить ее.
Они выпрямились одновременно, и Гвен снова повторила, что ей не за что извиняться.
И тут Ники вдруг прислонилась к Гвен, невнятно прошептав, что, кажется, немного перепила.
Гвен ласково, уверенно поддерживая бедняжку за талию, осторожно прижалась щекой к ее щеке и почувствовала, как рука Ники легла ей на спину.
Сердце Гвен колотилось бешено, когда она повлекла свою добычу к дивану. Там Гвен обняла Ники и легонько поцеловала в губы. Не оказав сопротивления, Ники сама обняла Гвен за шею и поцеловала.
– У тебя такие мягкие губы, – удивилась юная гостья.
Гвен дрожащими руками погладила ее шелковистые волосы, с восторгом решив, что Ники еще никогда в жизни не целовалась с женщиной. Вздрагивая от нетерпения, она стала ласкать нежную, гладкую, без единой морщинки шею и округлые плечи.
Ники раскинулась на диване, тихонько постанывая от удовольствия.
– Я такая горячая… – прошептала она.
Гвен ловко расстегнула голубую блузку и залюбовалась твердыми, упругими грудками с задорно приподнятыми сосками. Осторожно провела по ним кончиками пальцев, а потом наклонилась и взяла в рот сосок.
– М-м-м, – вырвалось у Ники, – как приятно… Перейдя к другому соску, Гвен расстегнула на гостье юбку.
Вскоре с юбкой и чулками было покончено, и на Ники остались лишь тонкие, прозрачные трусики.
Затаив дыхание от восторга, Гвен гладила стройные нежные ножки – такие дивные, такие свежие, как лепестки роз…
– Ты невероятно хороша, – шептала Гвен между легкими поцелуями. – Само совершенство!
Ники подняла ноги на диван и расслабилась, закинув руки за голову. Под осторожными ласками Гвен ее тело томно выгибалось.
Гостья напоминала Гвен кошачье божество – так изящно она потягивалась всем телом и мурлыкала от наслаждения – того, что дарила сама, и того, что получала взамен. Каждое движение Ники дышало врожденной фацией и чувственностью.
Гвен, подождав еще немного, наконец отвела Ники в спальню.
Все еще не остыв от возбуждения, переполненная благодарностью и нежностью, Гвен с наслаждением курила, прислонившись к подушке. Ники оправдала все ее надежды.
И все же Гвен оставалась начеку и мысленно повторяла, что главное – не спешить, и ей еще предстоит завладеть душой этой милой малютки.
Между тем малютка развалилась на спине в небрежной позе, излучая удовольствие. Она посмотрела на Гвен с трогательной смущенной улыбкой.
– Никогда не делала ничего подобного! Слушай, это так странно, но здорово! Надо же, а ведь все произошло вроде бы само собой…
Гвен, переполненная чувствами, не сразу ответила и лишь молча кивала.
– Я рада, Ники, – наконец шепнула она. – Я очень, очень этому рада.
Они долго болтали, и Гвен с облегчением убедилась, что Пики вполне способна поддержать разговор о ее работе. Откровенность всегда давалась Гвен нелегко, и теперь Ники не сомневалась, что займет в ее жизни важное место.
– Просто в голове не укладывается, как ты день за днем выдаешь новые идеи, и все сама, без чьей- либо помощи!
– Ну, без помощи меня не оставляют. Понимаешь, фактически сценарием владеет телекомпания, и его создает целый коллектив. У нас бывают творческие совещания. Составители диалогов предлагают свои идеи, режиссеры, операторы, артисты – все, кто имеет отношение к созданию персонажей, – свои.
– Ну да, это понятно, но главную часть сценария все равно ты пишешь сама, верно? Гвен, ты выдающаяся личность, точно тебе говорю!
– Спасибо тебе, милая, но я не более выдающаяся, чем наша повседневная жизнь, 6 которой каждый день пишут газеты, – устало возразила Гвен. – Любовь, ненависть, зависть, жадность, власть, гнев, соблазн, конкуренция. Мы всегда берем за основу реальность, а потом расцвечиваем ее, как мыльные
