– Нет, это не для меня! – мрачно возразила Диана. – Если для того, чтобы завоевать мужика, я должна проиграть ему партию в теннис, – благодарю покорно! К тому же я вовсе не думаю, что проигранная партия в теннис была единственной причиной.
– Ну еще бы, ты наверняка подбросила ему вторую! Он повел тебя в свою любимую забегаловку, и вдруг ни с того ни с сего выясняется, что они не принимают кредитные карточки. А ты не только принялась размахивать своим толстым кошельком, но еще и с шутками-прибаутками. И пока ты расплачивалась с официантом, у него в мозгу жужжало одно: «Выиграл сет – покупаешь обед, выиграл сет – покупаешь обед!» Просто классно. И после этого ты еще надеялась, что ему хватит духу кончить вечер на романтической ноте, да?
Диана, осознав абсурдность ситуации, криво улыбнулась:
– Ну кто сказал, что мы не способны сочинить комедию? Ты просто неповторима! Я могла бы кое-что пустить в дело прямо сейчас! – Она полезла было за блокнотом, но Молли схватила ее за руку.
– Сегодня тебе как никогда захотелось выиграть у Дика после провала у Феранти…
– О'кей, о'кей, мадам Фрейд! Я все поняла. Я сама выставила его полным дураком. Ну что ж, так и запишем! Диана и Дик. То есть парочка круглых болванов. Пожалуй, я предпочту оставаться Дианой без Дика!
– Только не забывай: чем ты старше, тем меньше на тебя обращают внимание!
Диана промолчала, не желая лишний раз напоминать подруге о том, что в отличие от нее не испытывает столь острой необходимости в мужчине. Молли утверждала, что обожала мужа. Однако едва он умер от сердечного приступа, как через пару месяцев у нее появился другой.
– Ну, я пошла. – Диана решительно поднялась. – Может, если как следует настроюсь и лягу спать пораньше, мне приснится вещий сон. И утром останется только записать его на бумагу!
Включив свет в своей гостиной, Диана почувствовала себя очень уютно. Она любила эту комнату, обставленную изысканно и просто в приглушенных, пастельных тонах. Грубые ковры ручной работы, глиняные вазы и плетеные корзины. На небеленых стенах висели акварели и масляные картины, почти все написанные ее матерью Мартой Кент Синклер.
Сбросив сапоги, Диана опустилась на диван и прослушала автоответчик. Один звонок был от Молли, другой – из Красного Креста с предложением сдать кровь. Проклятие! Как будто она весь день занималась чем-то иным. Последний звонок был от брата – он приглашал встретить Рождество вместе с его семьей в Портленде.
Диана включила музыку и вспомнила, как в детстве Кент донимал ее из-за веснушек, дразня «пирогом с изюмом». Это приводило Диану в ярость, и она молотила его по чем попало, однако без особого эффекта, поскольку Кент был на три года старше и намного крупнее.
Рождество в Портленде. А что, это может оказаться приятной переменой после обременительного спектакля, который устраивает на Рождество Нью-Йорк. Здесь ее ничто не держит. И она ни разу в жизни не была в Орегоне. Вообще-то она и Кента видела в последний раз два года назад на его свадьбе в Санта- Фе.
Музыка приятно обволакивала слух, и Диана наконец-то расслабилась. Спокойный холодный джаз. Один из поклонников по имени Скотт приучил Диану к джазу. После него прошла уже целая череда бойфрендов, однако привычка слушать джаз осталась.
Наслаждаясь джазом, она любовалась единственной картиной в пастельных тонах, написанной ее отцом. Она изображала деревушку пуэбло, полускрытую в облаке пыли, с одинокой фигурой индейского мальчика, замершей на переднем плане.
Картина никогда не оставляла Диану равнодушной: наверное, она унаследовала отцовское чувство потерянности и одиночества. Отца нетрудно понять, ведь мать оказалась более талантливой. Марта Кент тоже любила изображать пейзажи Нью-Мексико: мескитовые деревья, пальмы, иззубренные горные кряжи – однако ее техника поражала тщательностью и изяществом и чем-то напоминала японскую. Диана была убеждена, что мать стала бы известной художницей, если бы выставлялась не только в небольшой галерее в Санта-Фе, принадлежавшей ей и отцу.
При воспоминании о родителях и о неизбежных трудностях семьи, где муж и жена художники, Диана грустно вздохнула. Если уж она и выйдет когда-нибудь замуж, то лишь за человека, не имеющего никакого отношения к телевидению. Тут Диана подумала о Дике, и ей стало совсем не по себе.
Раздевшись у себя в спальне и поставив на ночной столик будильник, Диана вспомнила, как Дик распинался по поводу своего «Ролекса». Она еще ни разу не слышала, чтобы «Ролекс» остановился. Вряд ли это был «Ролекс».
Эврика! Вот она, идея, за которой Диана так долго охотилась! Мамаша с Мэг выведут на чистую воду мошенника, который подделывал на своих часах марку известных фирм!
Напрочь позабыв про сон, Диана кинулась к столу и работала часа два.
Это усилие окончательно вымотало ее, зато она легла спать, чрезвычайно довольная собой.
Сонный взгляд Дианы упал на Энди-Оборвашку, ее любимую куклу, сидевшую на бюро. Особо любопытным знакомым она с юмором рассказывала, как приобрела его в какой-то антикварной лавке, но на самом деле Энди был ее спутником с самого детства. Мать постоянно штопала тряпичного малыша, расползавшегося от чересчур нежных объятий.
Диана не могла бы расстаться с Энди. Она ласково подмигнула Оборвашке: он по прежнему оставался самым лучшим парнем на свете.
Глава 2
Ники де Поль, прижимая к каждому уху по телефонной трубке, склонилась над своим рабочим столом.
– «Эбботт и Синклер продакшнз». Извините, но мисс Синклер нет на месте… Это ее ассистентка… Я попрошу мисс Синклер перезвонить вам.
Ники положила на рычаг одну трубку и заговорила в другую:
– Мы снимаем два новых эпизода, совсем коротких – пет, его там не будет. Мы ведь уже пустили его в прошлой серии… – Одновременно она набирала на компьютере ведомость актерских гонораров.
Зазвонил третий телефон.
– Нет, Молли, еще не пришла. Она никогда не появляется до полудня… Нет, не забуду.
Безмозглая дрянь! Ники работает на нее уже больше года, а Молли обращается с ней как с новичком! Ну разве не обидно? Ведь Ники давно разобралась в здешней кухне!
Если бы у них был настоящий секретарь для приема телефонных звонков, а не Хилари, работавшая па полставки! Конечно, при таком папаше дочка может позволить себе делать все, что хочет. То ей надо на экзамен, то на зимний курорт… Вот и сейчас она уже на полпути в свой Нью-Хэмпшир, едет встречать Рождество.
И когда Хилари нет на месте, Ники приходится крутиться за двоих. Конечно, она выражала недовольство. Но Молли считает Хилари талантливой и способной переделать всю работу за половину времени, необходимого любому другому. А Диана не забудет вставить, что они всегда стараются сами отвечать на звонки – вот только им, как правило, не до этого: то говорят по другой линии, то их вообще нет в офисе.
Ники дико злило, что она, выпускница колледжа, вынуждена заниматься той же дерьмовой работенкой, что и Хилари, еще не окончившая колледж.
Правда, Ники пыталась найти себе другое место. Поиски продолжались уже полгода, но ни к чему не привели. Как правило, телекомпании норовили нанять зачарованных малышек почти за бесценок. По сравнению с прочими Эбботт и Синклер хотя бы платили прилично. Но все же Ники едва сводила концы с концами: жалованья хватало только на оплату крохотной комнатки.
Стоило ей представить, как Молли одна слоняется по роскошному особняку или Диана входит в свой высокооплачиваемый рай с двумя спальнями, и Ники делалось тошно от зависти, особенно к Диане. Ведь она не получила в наследство кругленькую сумму – нет, заработала свои денежки сама как независимый автор и продюсер. Об этом мечтала и Ники. Теперь у Дианы денег куры не клюют, она одевается в шикарные шмотки и снимает квартиру в Ист-Хэмптоне.
Телефоны на какое-то время затихли, и Ники наконец-то дописала ведомость. Господи, как же она ненавидит этот мерзкий экран, он буквально выжигает ей глаза – такие большие, ласковые, и кое-кто даже
