на приобретение собственной квартиры, и – снова редкое везение! – им удалось купить квартиру прямо под своей, что позволяло сделать апартаменты двухэтажными.
Алекса наняла дизайнера по интерьеру и перестроила все в точности так, как хотела. К счастью, Филипп одобрял ее вкус, и в результате она получила квартиру своей мечты.
На первом этаже располагались просторная гостиная, столовая, кухня, прачечная, ванная и кабинет Филиппа. Камин из черного и серого мрамора в гостиной был отреставрирован. Обстановка в квартире получилась эклектичная, с акцентом на стиль модерн: тут были и несколько черных кожаных стульев и стол от Ле Корбюзье, расставленных на великолепном ковре восточной работы, и итальянские светильники и потрясающий мраморный столик. Искусно размещенные источники света подчеркивали выступающие балки потолка и привлекали внимание к нескольким уникальным предметам мебели, каждый из которых смотрелся, как отдельная скульптура.
Неоновые светильники-трубки украшали прихожую и крутую лестницу, ведущую на второй этаж – в спальню и ванную. На втором этаже находились еще три комнаты, при двух из них имелись отдельные ванные. Это были комната для гостей, кабинет Алексы и помещение, где впоследствии предполагалось устроить детскую. Пока она служила кладовкой.
В представлении Алексы пространство должно было постоянно меняться. Мебель и произведения искусства передвигались, занимая все новые места, соединяясь в разных сочетаниях. И хотя Филипп порой беззлобно ворчал, что в доме невозможно ничего найти, так как его любимое кресло от Имса стояло теперь там, где прежде была скульптура Ликтенстейна, Алекса была благодарна мужу за то, что тот всегда потакал ей.
Поднявшись в спальню, она застала Филиппа гримасничающим перед зеркалом.
– Ах вот почему тебе удается так потрясающе выглядеть на экране! Тренировка – путь к совершенству, – пошутила она, вставая на цыпочки, чтобы поцеловать мужа.
– И к морщинам тоже. – Филипп прищурился, разглядывая себя в зеркале. – Пожалуй, после сорока придется сделать подтяжку лица.
– О, дорогой, с морщинами ты будешь выглядеть только эффектнее, будешь казаться более умудренным жизнью, – пошутила Алекса и сняла платье. – Боже, как я устала!
– Еще один трудный денек?
Филипп стал ласково массировать ей шею и плечи.
– На самом деле день был замечательный. Я наконец-то встретилась с Раймондом ди Лоренцо-Брауном. Помнишь, я тебе говорила, он главный администратор «Нью уорлд инвесторс»?
– Помню. Все прошло хорошо?
– Отлично. Он оказался довольно приятным господином лет сорока пяти и больше похож на истинного ценителя искусств, чем на бизнесмена. Кое-что смыслит в архитектуре и прекрасно разбирается в живописи, а его жена – скульптор. Встреча длилась всего двадцать минут, потому что Лоренцо торопился на какое-то собрание, но я выжала из него все, что можно. Он очень хорошо отнесся к моему замыслу построить башню из гранита и стекла. Иган в корне ошибался. Дорогой, я хочу ненадолго прилечь, ты не мог бы принести чего-нибудь выпить?
– Конечно. – Филипп поцеловал жену в лоб. – Только не очень разлеживайся, не то мы опоздаем в ресторан.
Алекса растянулась на кровати в шелковой комбинации персикового цвета и кружевных трусиках и мгновенно задремала. Филипп вышел, закрыв за собой дверь, но она этого уже не заметила.
Через десять минут Алекса проснулась, чувствуя себя так, будто родилась заново. Как жаворонок, она обычно вставала рано, чтобы успеть сделать пробежку. Филипп же был совой, по утрам просыпался с трудом, но мог бодрствовать чуть ли не полуночи. Чтобы соответствовать мужу, Алексе нужно было обязательно поспать днем.
Когда она спустилась вниз, Бинки и Тодд Рейнольдсы уже стояли в гостиной с бокалами.
– А вот и миссис Америка, – с улыбкой сказал Тодд, целуя ее в щеку.
Бинки обняла подругу.
– Ты правда выглядишь отдохнувшей. Я бы тоже не отказалась иногда полежать днем, но увы, это невозможно, как бы мало я ни спала ночью. Например, вчера мне удалось поспать не больше четырех часов: Саманта простудилась и всю ночь кашляла. А я целый день провела в суде. Трудное дело – предъявлен иск на три миллиона долларов, и боюсь, мы проиграем. – Бинки взяла из вазочки горсть соленого миндаля. – Только не расспрашивай меня о работе – во всяком случае, не раньше, чем я прикончу второй коктейль.
– По твоему виду не скажешь, что тебе нужно спать днем, – заметила Алекса.
Она не могла не восхищаться выносливостью подруги. Бинки – настоящее имя Белинда, но она его не признавала – была высокой, по-модному худой брюнеткой. Короткие волосы она укладывала так, что их всегда можно было расчесать пальцами, а природный румянец и длинные черные ресницы позволяли обходиться минимумом косметики. Бинки нельзя было назвать красавицей в классическом понимании, но глаза ее всегда блестели, она была милой и общительной и могла зарядить своей бьющей через край энергией любую аудиторию. Бинки происходила из старой респектабельной семьи, безгранично верила в себя, и в суде ей наверняка не было равных. Однажды Алекса наблюдала, как подруга выступала на судебном заседании, и была поражена ее изумительной способностью менять тактику по ходу дела.
– Ты приехала прямо из зала суда? – спросил Филипп, когда Бинки допила коктейль.
– Смеешься? Это при двух-то детях, которых нужно накормить и засунуть в постель? Конечно, у Эсме всегда есть для них еда, но они кушают только для мамочки. И это моя единственная возможность пообщаться с детьми в рабочие дни, потому что утром я ухожу в половине восьмого, когда они еще спят. – Бинки вздохнула. – Ладно, хватит о детях. Филипп, мне очень понравилась твоя последняя передача.
– Да, кстати, я должен тебя поблагодарить. Тодд рассказал, что ты выкручивала ему руки до тех пор, пока он не согласился на мое предложение.
– Все это я уже слышал. Иногда я подумываю, не сделать ли продюсером передачи мою жену? Она так прекрасно разбирается во всем, что касается работы. И своей, и моей. – Тодд обнял Алексу за плечи и отошел с ней к окну. – У вас великолепный вид. Мне очень нравится, как вы обустроили свою квартиру, и такое впечатление, будто все произошло само собой, без малейших усилий с вашей стороны. Не чувствуется, что над этим специально работал дизайнер.
Хозяйка просияла. Тодд верно почувствовал то, чего она стремилась достичь. Алекса тоже терпеть не могла ощущения искусственности, которое вызывают некоторые интерьеры. Иной раз дизайн безупречен, но кажется, будто квартира оформлена в угоду чересчур капризному клиенту, а не для того, чтобы в ней жить.
– Кстати, о дизайне… Я слышал, вы начинаете новую работу?
Тодд с неподдельным интересом выслушал рассказ Алексы о новом проекте. Он любил повторять, что знает понемногу обо всем – идеальный вариант для телевизионного продюсера, который может поручить другим прорабатывать детали.
Выпив еще по бокалу коктейля, пары поехали на такси к «Тетушке Янь». Этот китайский ресторан на Ист-Сайде нравился Алексе за то, что тут были одинаково хороши и кухня, и декор. Они не съели еще и половины, когда Бинки позвали к телефону.
Тодд выглядел расстроенным.
– Интуиция мне подсказывает, что наш обед в китайском ресторане превратится в обед навынос.
Бинки торопливо вернулась к столу.
– Мы должны немедленно ехать домой. У Саманты высокая температура, и она отказывается ложиться спать.
– Звучит серьезно, – заметил Филипп. – Разве не надо вызвать врача?
– В этом нет необходимости, – возразила Бинки. – У детей часто бывает температура.
Тодд быстро доедал салат.
– А нам обязательно уходить? Ведь Эсме знает, что делать в таких случаях, и для детей она не посторонняя…
– Не начинай все сначала! – отрезала Бинки. – Эсме не посторонняя, иногда мне даже кажется, что дети любят ее больше, чем меня. Но хватит и того, что я не бываю дома днем. Сейчас, когда девочка больна, ей
