улыбнулся.
Алекса лукаво подмигнула ему.
– Если учесть, что все продукты были готовы, а мне только оставалось разложить по тарелкам…
– Но в том и фокус: добавить оливкового масла ровно столько, сколько необходимо, посыпать рубленым базиликом и молотым перцем…
Макароны, к немалому облегчению Алексы, тоже сварились, как нужно, и салат вышел удачным.
– Не знаю, почему ты так принижала свои кулинарные таланты, – заметил Филипп. – По-моему, эта еда гораздо вкуснее претенциозных творений многих так называемых поваров. Если как следует постараешься, ты можешь сделать все, что угодно.
В последних словах Алекса усмотрела намек на материнство. Ей бы его уверенность!
Филипп стал рассказывать о делах на студии, и Алекса впервые узнала, что через несколько дней он собирается улететь на Карибское море и пробудет там две недели.
– О нет! – простонала она. – Две недели – это ужасно долго!
– Не дольше других моих поездок. Я не думал, что ты будешь против. Но если ты сможешь освободиться и прилететь ко мне на недельку, я буду счастлив.
– Нет, не получится. Сегодняшний вечер – это затишье перед бурей. С завтрашнего дня нам придется прибавить обороты, чтобы поскорее передать проект Карлу на рассмотрение. Я даже не знаю, смогу ли провести с тобой выходные. А ты не мог бы отложить эту поездку до мая? К тому времени…
– К сожалению, нет. Все уже организовано.
Филипп рассказал, что на Ямайке ему предстоят встречи с премьер-министром и новым «королем регги», а на Мартинике – с известным ученым-ботаником. Слушая мужа, Алекса чувствовала, как ее радость тает с каждой минутой. Филипп уедет, а она останется одна с племянником.
– Ради Бога, Алекса, не смотри так мрачно! До Ямайки всего несколько часов лету, неужели ты не сможешь выбраться на уик-энд? Если надо, возьми с собой работу.
– А куда девать Брайана?
– И его бери. Алекса вздохнула.
– Ему не очень-то нравится наше общество, во всяком случае, мое. Он все испортит. Я надеялась, что Пейдж поправляется, но конца ее болезни не видно. Ладно, я прилечу с ним на первый уик-энд, – согласилась она, еще не представляя, как ей удастся это устроить.
– Умница девочка! – довольно заключил Филипп. – Готов поспорить, мальчику понравится регги и будет интересно познакомиться с музыкантами.
Как раз в это время из комнаты Брайана внезапно донесся нарастающий грохот рок-музыки.
– Проклятие! – взорвалась Алекса. – Сколько раз я просила делать звук потише или слушать через наушники!
Отшвырнув салфетку, она вскочила, взбежала вверх по лестнице и забарабанила в дверь комнаты Брайана:
– Сделай, пожалуйста, потише! Филипп принес кофе и печенье в гостиную.
– По-моему, он делает это мне назло. – Алекса устало вздохнула и обхватила голову руками. – Просто не знаю, Филипп, что с ним делать. Я изо всех сил старалась быть терпеливой, проявлять понимание… Господи, я же люблю детей и неплохо с ними лажу – по крайней мере с большинством из них, но с племянником делаюсь какой-то неловкой, это так ужасно, что хоть криком кричи. И лучше не становится. А что, если Пейдж никогда не поправится?
Филипп пил кофе и внимательно слушал, глядя ей в глаза.
– Обязательно поправится. Может, нам летом послать Брайана в лагерь на месяц? По-моему, там ему будет интереснее, чем в городе с Джонатаном. А потом, когда у нас будет отпуск, можно взять его с собой в Вермонт…
– Скажи честно, Филипп, тебе нравится мой племянник? Он нормальный парень? А может, это со мной что-то неладно?
– Трудный вопрос. Из ребят, с которыми мне доводилось иметь дело, Брайан – не самый легкий в общении, но вполне терпимый. Я бы сказал, он ведет себя довольно типично для своего возраста. Необщительный, шумный, неряшливый. Ему можно посочувствовать: потерял отца, а на мать рассчитывать нельзя. Тяжелый случай.
– Да, я согласна, – поддержала Алекса. – Я пыталась делать скидку на все это, видит Бог, я старалась его полюбить, но он не дает мне такой возможности.
Филипп налил себе и Алексе бренди.
– Вы с сестрой никогда не были особенно близки, правда?
– Да, но не потому, что я этого не хотела. Пейдж не подпускала меня близко.
– Что ж, наверное, Брайан пошел в мать. Может, он не будет чувствовать себя под прессингом и бунтовать против этого, если ты перестанешь стараться изо всех сил и просто попытаешься вести себя естественно.
Алекса вопросительно посмотрела на мужа:
– Я и не думала, что веду себя неестественно, но, возможно, ты прав.
– Милая, если хочешь любить ребенка, давай заведем своего собственного, – тихо сказал Филипп с тоской в голосе. – Обещаю, с нашим ребенком все будет по-другому.
Алекса внезапно почувствовала стеснение в груди.
– Как ты можешь это обещать? Ты же не знаешь заранее. – Она встала и нервно заходила по комнате. – Иногда мне кажется, что Брайан – вроде испытания для меня, и я его не выдержала.
– Ты что, пытаешься таким способом сообщить, что не хочешь иметь ребенка?
Она колебалась.
– Я этого не говорила, просто мне страшно. Я хочу ребенка, потому что я люблю тебя, но ужасно боюсь неудачи.
Филипп подошел к Алексе и привлек ее к себе.
– Я понимаю твои страхи, но думаю, ты волнуешься напрасно. Как только ребенок родится, между вами сразу установится связь. Все будет по-другому, потому что это будет наш ребенок.
Алекса от всей души хотела верить мужу, но на душе было тревожно.
– Это страшный риск.
– Вся жизнь – риск, на работе ты тоже постоянно рискуешь.
– То совсем другое дело, – быстро возразила Алекса. – Как архитектор я уверена в себе. К тому же если проект не удастся, его всегда можно изменить или бросить и начать все заново. Но ребенка-то не изменишь. А если окажется, что он не такой, какого я хотела? Я же не смогу начать все сначала.
Филипп выглядел ошарашенным.
– Это что, шутка? Мне полагается смеяться?
– Нет, я на самом деле так чувствую.
Филипп отошел к окну и повернулся спиной к Алексе.
– Не знаю, надолго ли меня еще хватит. Как только я вижу на улице ребенка, мне хочется его украсть…
– Даже Брайана?
Он повернулся и хмуро взглянул на Алексу.
– По-моему, ты используешь племянника в качестве предлога, так же как раньше использовала свою карьеру. Пока не появился Брайан, у тебя были другие оправдания, и все это тянется уже годами. Скажи честно, Алекса, ты собираешься когда-нибудь завести ребенка или нет?
У нее замерло сердце.
– Тебе кажется, что я нарочно тяну время, но ведь осталось потерпеть всего месяц, пока комитет не примет решение…
– Звучит не очень обнадеживающе, – перебил Филипп. – Я, конечно, хочу, чтобы тебя сделали компаньоном, но я хочу и ребенка, хочу независимо от твоей карьеры. Потому что компаньоном ты рано или поздно станешь, а время для материнства уходит безвозвратно, а вместе с ним и мое терпение.
– Ну конечно! – Алекса вдруг разозлилась. – Тебе легко говорить, ты-то уже всего добился, у тебя есть своя передача, ты стал знаменитостью.
