картечи столь противоречит современной практике войны, что нельзя не задаться вопросом: не обладали ли наши предшественники некой особой внутренней силой духа?
Пишет сержант: «…наши люди падали дюжинами при каждом залпе вражеских орудий. Примерно в это же время прямо перед нами упало большое ядро, и, пока горел его фитиль, мы могли только прикидывать в уме, сколько из нас будут убиты при взрыве. Когда же он взорвался, около семнадцати человек были убиты или ранены его осколками; на мою долю пришелся рваный кусок чугуна размером примерно с конский боб, который нашел себе место в моей левой щеке…»
Рядовой 52-го полка поведал следующее: «…я видел, как орудийный ствол был направлен на наше каре, и, когда прогремел выстрел, я успел заметить вылетевшее из него ядро, которое, казалось, несется прямо на меня. Я подумал: может, сдвинуться? Нет! Я собрал всю силу воли и остался стоять, сжимая в правой руке древко знамени. Я не знаю точно, с какой скоростью летят пушечные ядра, но, как мне кажется, прошло секунды две с того момента, как я увидел вспышку пламени из ствола до того, как ядро ударило прямо в первую шеренгу нашего каре…»
После общего наступления в конце дня позиции, которые занимали каре, можно было определить по телам убитых, лежавших рядами там, где они стояли.
«Наша дивизия, – писал Кинкейд, рядовой 95-го полка, – которая состояла из более чем пяти тысяч человек в начале сражения, постепенно уменьшилась до одиночной линии стрелков прикрытия; 27-й полк полег буквально до последнего человека, занимая позицию каре в нескольких метрах от нас».
Подсчитанные после сражения потери полка составили 478 человек из 698, бывших в нем на начало сражения.
Ватерлоо
Заключительное сражение между войсками Наполеона и союзниками описано во множестве источников. Это было исключительно солдатское сражение – кровавая рукопашная, в которой при всем желании нельзя усмотреть проявлений полководческого гения Наполеона. Исследователи его жизни могут только удивляться странной апатии императора, которая охватывала его в самые напряженные моменты сражений, совершенно очевидно сковывая его искушенный стратегический ум и безграничную энергию. Ватерлоо был именно таким случаем, и действия императора в этот день вызвали горькое разочарование у тех, кто помнил его былые триумфы. Веллингтон, напротив, выбирал свои позиции с особой тщательностью и провел свое сражение с хладнокровием и мастерством.
То, что Веллингтон оставил относительно большие силы (18 000 человек и 30 орудий, из которых только 3000 человек были англичанами) у Хала, считается стратегической ошибкой. У герцога, однако, были основания полагать, что часть французских сил может попытаться осуществить атаку во фланг, обогнув его позиции с тыла.
Приказ Наполеона, отданный маршалу Груши, имевшему под своим командованием 33 000 человек и 110 орудий, преследовать пруссаков после их поражения при Линьи был более серьезным просчетом, в особенности потому, что маршрут отхода пруссаков был разведан совершенно недостаточно. Кампания в целом была великолепно спланирована, а концентрация французских войск – осуществлена быстро и втайне. Однако все преимущества мастерски проведенных первоначальных маневров были сведены на нет ошибками маршала Нея при Катр-Бра и маршала Груши при Диле. Наполеон в данном случае тоже сплоховал, поскольку для него было совершенно необходимо сохранять гораздо более строгий контроль за маневрами своих маршалов, чем он это делал в тот день. Он, по существу, пожал урожай своей собственной самоуверенности. Он так долго настаивал на необходимости быть в курсе самых малейших деталей, лично отдавать все приказы, что лишил подчиненных ему военачальников какой-либо инициативы. В результате редко кому из них – Ней точно не принадлежал к числу таковых – он мог доверить действовать по своему собственному усмотрению.
Кампания, вкратце, сводилась к концентрации французских сил (которые были рассредоточены по линии Лилль – Мец – Париж) в районе Шарлеруа, откуда они должны были продвинуться в Бельгию в проходах между разбросанными союзническими войсками, расквартированными на пространстве 166,7 на 55,6 километра. Французская армия должна была действовать тремя частями, двумя фланговыми группами и резервом (гвардия). Все три группы должны были держаться на расстоянии короткой маршевой дистанции друг от друга. При встрече с противником одно крыло должно было соединиться с резервом и обрести численность, достаточную для сокрушительного удара, тогда как второе крыло должно было занять позицию между местом возможного сражения и любым соединением союзных войск, которое могло бы прийти на выручку к своим товарищам.
Силы союзников состояли из английских и голландских войск численностью 93 000 человек под командованием Веллингтона, со штаб-квартирой в Брюсселе, и пруссаков численностью 116 000 человек, которыми командовал фельдмаршал Гебхард фон Блюхер, державший свою штаб-квартиру в Намюре. Пруссаки были в своей неизменно высокой готовности к сражению, хотя после Линьи около 8000 человек из их рядов дезертировали (в основном те, кто был набран на территории, еще недавно принадлежавшей империи). Личный же состав сил герцога представлял собой целую коллекцию различных народов; здесь были нассаусцы, голландцы, бельгийцы, ганноверцы, брауншвейгцы и британцы, притом что британцев было только 24 000 человек, да еще 5500 ветеранов Королевского германского легиона, весьма надежных в бою. Из числа же британцев обстрелянных воинов имелось весьма немного – большая часть ветеранов войны на Пиренейском полуострове была отправлена в Америку. Большинство подразделений, принимавших участие в сражении при Ватерлоо, были вторыми и третьими батальонами, состоявшими из рекрутов, едва способных к обучению. После сражения герцог сказал, что, если бы его старая армия была с ним при Ватерлоо, он не задумываясь атаковал бы первым. Когда же его после этих слов спросили, сколько времени, по его мнению, продержались бы в этом случае французы, он ответил: «Примерно минуты три».
Некоторые из 41 000 солдат континентальных войск, сражавшихся под командованием Веллингтона, дрались как герои; другие бежали, как зайцы, при первом же выстреле. Один полк ганноверских гусар бежал прямо до Брюсселя во главе со своим полковником. Прусский фельдмаршал барон Карл фон Мюффлинг оценивал число беглецов, скрывшихся в одном только лесу Суаньи, в 10 000 человек. Как отозвался Кинкейд в «Приключениях стрелка»: «Мы были, в общем, очень плохой армией». Напротив, 74 000 участвовавших в сражении французских солдат были ветеранами Наполеоновских войн, преданными своему императору, – вероятно, одной из самых великолепных армий такой численности, шедших когда-либо в бой под имперскими «орлами».
Император закончил концентрацию своих войск и пересек бельгийскую границу с 124 000 своих солдат на закате солнца 15 июня. Несмотря на небольшую заминку на мосту через Самбру у Шарлеруа, переправа была начата вскоре после полудня и закончена к вечеру. Ней со своим левым флангом находился у деревушки Катр-Бра, расположенной на перекрестке дорог, маршал Груши (правый фланг) должен был вот-вот занять Флери, а отдельные части центра были во Фрасне.
Быстрота французской концентрации войск застала союзников врасплох, но Блюхер поспешил подтянуть свои части и расположить их вокруг Сомбрефа, Мази и Намюра; одновременно с ним Веллингтон двинулся на подкрепление войск, удерживающих Катр-Бра.
Утро 16-го застало пруссаков в районе Линьи, где Наполеон и атаковал их. Тем временем Ней задержался с переброской войск к Катр-Бра, которым он мог бы с легкостью овладеть. К тому времени, когда он наконец предпринял атаку (14.00), к этой ферме уже подошло достаточное количество союзных войск, чтобы эту атаку отразить. Поле у Линьи между тем стало ареной яростного сражения между Блюхером, с одной стороны, и маршалом Груши – с другой. Это сражение имело гораздо более важное значение, чем действия у Катр-Бра, и Наполеон отдал приказ 1-му корпусу (которым командовал граф д'Эрлон) выйти из состава сил Нея и следовать маршем на усиление войск у Линьи. Однако Ней, ввиду изменения соотношения сил после появления на поле боя войск Веллингтона и понуждаемый приказами императора как можно быстрее взять Катр-Бра, отдал приказ д'Эрлону вернуться. И хотя войска генерала уже подходили к окраине поля сражения при Линьи (где их появление вызвало мгновенную панику у части французских войск, ошибочно принявших их за пруссаков), он послушно развернул их на 180 градусов и повел обратно к Катр-Бра. Они прибыли туда к 19.00 (уже когда Ней отошел после окончания сражения), бесцельно потеряв драгоценное время в переходах туда и обратно между двумя полями сражений и не сделав ни единого выстрела.
