– Даже если таковые имеются, этим никак не объясняется разновекторность отклонения.
– То же аналогично магнитной аномалии под херсонесским плато.
Пример: Курская магнитная аномалия была обнаружена из-за отклонения компаса от истинного значения, однако там отклонение было, насколько мне известно, только в одну сторону.
Дальнейшие планы:
1. Продолжить опыты с компасом в «Базилике в базилике» на протяжении нескольких дней, считая ее контрольной.
2. Одновременно проверить соседние базилики, а также другие строительные остатки. Хорошо бы найти некий доказательный объект.
Во время проведения опытов с рамками и компасом было сделано несколько фотоснимков…
Валяюсь на лежаке, упорно глядя в свежекрашеный потолок. Рядом суетится Лука – открывает банку с минтаевой икрой, фирмовой местной закусью, а заодно вываливает на газету добытую неизвестно где рыбку-корюшку. Появляется, откуда ни возьмись, пара бутылок приличного «Ркацители» (даже не спрашиваю, откуда, не иначе, Лука выдал себя в горкомовском буфете за незаконного сына Горбачева). Кажется, намечается пир, а значит, пора исчезать, тем более Маздон уже куда-то смотался… Ну и я сгину, не стану портить своей кислой физиономией сей праздник бытия.
Уйти, однако, не удается – Лука действительно в превосходном настроении, и у него хватает энергии уговорить меня остаться. Вероятно, я ему нужен для украшения стола, в качестве, так сказать, образцово- показательного херсонесита. В конце концов срабатывает коллективистский рефлекс, и я начинаю совместно с Лукой двигать стол, расставлять посуду и даже нахожу некоторое развлечение в процессе открывания консервных банок. Ежели на то пошло, надо бы и Маздона пригласить. Ведь он не просто так слинял – почуял, что гулянка готовится, мешать не захотел, раз его не пригласили. Но мое предложение искать нашего фотографа повисает в воздухе. Маздон, по мнению Луки, не очень годится для украшения стола.
Борис? Ага, ясно дело у «волчат» пулю пишет. Ну, это надолго!
Рабочая тетрадь. С.12.
…Проверить Крипту на наличие «контура». Там нет фундамента!!!
Темнеет, и вот Лука, испарившись на полчаса, возвращается со своей дамой. И почти тут же появляется довольной ухмыляющийся Борис (всех обставил!). У востроносой Светы настроение, судя по всему, тоже неплохое. И в самом деле, с чего это ему быть плохим? Днем-вечером перед ней Лука пляшет- выкомаривается, икру-минтай мечет, а ночью Толик-Фантомас стол накрывает. Очень даже ничего! Впрочем, мне-то что? Ну, добрый вечер, добрый вечер…
Худшие предположения сбываются – Света усаживается аккурат на мой спальник.
…Чужая, другая, не наша, не херсонесская, не своя, из других миров, из других краев, случайная, залетная, чайка с моря, гостья с далекого берега, из кружки не пившая, на спальнике не сидевшая, чужая, чужая, чужая…
Первую, как водится, за знакомство. Ничего «Ркацители», такое можно и без минтая потреблять. Эк Лука соловьем разливается, да-а-авно я его таким не видел! Разобрало тюленя на старости лет. Анекдотики, правда, давности десятилетней, зато стихи свежие, это да.
…Уши заткнуть, что ли?
Света, впрочем, слушает с явным удовольствием. Ей тут определенно нравится. Улыбается, очками поблескивает, рыбкой-корюшкой угощается… Под пиво очень даже ничего – рыбка-корюшка.
А вот и херсонесские байки пошли. Тут уже я пригодился, да и Луке есть что вспомнить. Много копано, кой-чего найдено. Правда, этой Свете что лекифы, что бальзамарии, но слушает с интересом. Не лекифы- бальзамарии ее, конечно, интересуют, просто попала девка в самую экзотику. Будет о чем рассказать на Сахалине: теплое море, развалины, «Ркацители» с дикими археологами, да еще под минтай.
…А это уже что-то из апокрифов. Врет, врет, Лука, все врет, не так это было!
А как было?
Семь лет назад… Точно, семь, тогда как раз Первый Змеиный год случился. Удачливый сезон выпал – серебряных монет набрали, да не простых – с портретом Девы, надпись на камне камни нашли. Ну и статуэточку, о которой Лука помянуть изволил. Бронзовая, с Дуная, второй век, изображает актера в роли раба да еще с кувшином на плече…
У меня и фотографии есть – Маздон наклеил как раз на тыльную сторону моих цифр. Цифры эти, Света, нужны для фотографирования раскопа, чтобы номер его обозначить…
Так, где мой планшет? Вот, прошу. Да, симпатичный. А нашел я его… Ну ладно, Лука, ежели ты и вправду помнишь лучше…
Лука уверен, что помнит лучше. Было это, если следовать ему, так. Мы заканчивали тогда помещение № 60. Это, Борис, куда мы теперь землю перебрасываем. Шел чистый морской песок, его туда ссыпали, очевидно, под фундамент, когда усадьбу средневековую строили. Надо было зачистить помещения для фотографирования. Зачищал я… А вся прелесть была в том, что стеночка… Северо-восточная, если быть точным… Еле держалась эта стеночка. Там была грязевая кладка, мы вынули землю, и камни начали, так сказать, ходить. А стеночка была высотой… Точно, Лука, метра три минимум. Ну, стеночка ходит себе, я под ней зачищаю, срез по песку ровный ножиком делаю. Сибиэс мне советы подает, а рядом Шарап, тогда еще не Сенатор, стоит, на стеночку глядит, чтобы мне просигнализировать в случае чего. А вдруг успею выпрыгнуть? Ну, нахожу статуэточку, беру в руки – и тут Шарап кричит «атас». Я выпрыгиваю – и на мое место аккуратно ложится с полтонны камней. Сибиэс сперва за сердце, потом за статуэтку – и к Старому Кадею. А Кадей еще и разнос устроил, что статуэтку с места сдвинули, на месте фотографировать не стали. Надо мне было, очевидно, еще под стеночкой постоять, чтобы Кадея утешить… Ну-с, теперь мы в это самое № 60 землю ссыпаем, а актер бронзовый, пропечатанный в должном количестве изданий, стоит себе в экспозиции – будто всегда там и стоял.
…Только ничего этого, Лука, я не помню, ну, хоть убей! Помню, день был пасмурный, прохладный, я равнял песчаную стенку, чтобы красивой была на фотографии… Песок мокрый, серый – и очень чистый. Равнял ножом, резал, как масло, Сибиэс и вправду смотрел – указания давал, а вот Шарапа не помню. Навел я в помещении марафет, а Сибиэс – он тогда еще увлекался этими играми – возьми да и скажи, чтоб
