я еще маленько стеночку песчаную подрезал. Я ее ножиком – тут все и вываливается мне под ноги. Статуэтка – вся зеленая, только руки-ноги и можно разобрать, и гвоздики медные, штуки четыре. Наверное, актер этот бронзовый в деревянной шкатулке лежал, шкатулка сгнила, медь окислилась… Я даже в руки ничего не брал, только помню, брякнул: вот, мол, и находка сезона… И все. А что там потом падало – это уже на твоей, Лука, совести.
Вот так, Света, и рождаются легенды. Поди – проверь!.. Ведь я даже не помню, Лука, был ли ты сам тогда. Ну, тебе виднее…
За винцом идет пиво. Перекуриваем… Лука настолько доволен жизнью, что готов облагодетельствовать кого угодно, меня, например. Скажем, он отвлечет внимание не вовремя приехавшего супруга О.
…А ему-то кто рассказал?
Это, по мнению тюленя, просто. Лучше всего телеграмму прислать – вызов на работу или еще куда. Муж на денек-другой отбывает, а в это время…
Чай… Чай – и невесть откуда взявшийся тортик. А у этой Светы аппетит недурен, хоть по ней, вроде, не скажешь. Лука выразительно поглядывает на меня… Ну что, Борис, курнем да погуляем? А чего еще делать? И мысль одна имеется… Только кусок торта оставьте для Маздона, а то вообще свинство будет.
Бредем с Борисом куда глаза глядят. А глядят они на восток, на храм Владимира. Не на Западное же городище идти, мрачно там сейчас. Лучше уж к собору, тихо возне него, уютно, нет этой жуткой саванны с сухой мертвой травой. Сегодня как раз время местных привидений. Впрочем, нам они едва ли попадутся, мы тут сами, как привидения. Ты прав, друг Борис, настроение у меня неважнецкое. Это ты у нас железный человек…
Громада храма позади, под ногами древний камень Главной улицы Херсонеса. Странно, по этой мостовой ходили больше двух тысяч лет назад, а она до сих пор получше севастопольских тротуаров. А вот и дом Гикии – той самой, что мужа-врага разоблачила, этакий здешний Павлик Морозов, только без красного галстука…
…Да какая Гикия! Просто дом, второй век до нашей эры, хорошо сохранился, вот экскурсоводы и придумали. Хотя, судя по описаниям Гикия жила и в самом деле где-то рядом. Это же центр, самые богатые кварталы…
А нам туда – прямо через камешки.
Перемахиваем через невысокую каменную стенку метра в полтора высотой и осторожно идем к центру того, что когда-то было базиликой… Осторожность вполне оправдана, ибо я хочу показать Борису нечто, куда можно запросто провалиться, особенно в темноте. Итак… Это базилика, век десятый, может, и чуть позже, а вот посередине…
Не свались, Борис! Смотрим… Все верно, вырубка в скале, ступеньки…
…Черный провал, черный яма, черный погреб, черная тайна – непонятная, забытая, ненужная, заброшенная… Двенадцать ступеней в никуда, двенадцать ступеней во тьму, двенадцать ступеней в прошлое, в вечность, в могильный мрак…
Домой возвращаемся тихо, разговаривать не тянет. Недалеко от могилы Косцюшко, на той самой скамейке, где мы так и не встретились сегодня вечером с О., выкуриваем по последней сигарете. Вообще последней, ибо в запасе больше нет ни одной пачки. Делать нечего – идем спать.
…Только сворачиваем на узкую тропку между густых деревьев, ведущую к нашей Веранде, как прямо на нас выскакивает, держа полотенца наперевес, веселая компания. Нам говорят «добрый вечер» и летят на всех парах в сторону пляжа. Только через несколько секунд соображаем, что это не кто иные, как все те же три подружки – Лена, Марина и очкастая Света, а с ними… Не Лука, ясное дело, с ними а Толик- Фантомас…
Луку обнаруживаем мирно спящим. Маздона опять нет, – судя по отсутствию спальника, можно предположить, что он опять спит где-нибудь на пригорке. Закаляется, покоритель природы, душно ему здесь. А вот тюленю не душно – спит-посвистывает. Он спит, а некоторые не спят, даже на пляж бегают. Вот ведь как получается, Лука! Стараешься, квартиры дамочкам устраиваешь, в столовку водишь мои порции кушать, а они с Толиком гульки гуляют. Ну, спи, спи!..
«Третьи Змеи», – констатирует Борис.
Третьи Змеи?
…Херсонесские Змеи – не просто стихийное бедствие, это целая эпоха. Эпоха Первых Змей… Вторых… Неужели настало время Третьих?
Особ женского пола, вносивших смуту в наши стройные ряды, в Херсонесе перебывало сонмище неисчислимые. Однако далеко не все из них – Змеи. Змеи же, дабы получить право таковыми именоваться, должны соответствовать строго определенным признакам, столь же категоричным, как те, по которым в Египте выбирали священного быка Аписа. Прежде всего, Змей должно быть три. Ежели Змея и вновь приезжает в Хергород, она сохраняет свой титул, но в этом случае год Змеиным не считается. Итак, Змей должно быть ровно три, они должны быть знакомы друг с другом и в идеале составлять одну компанию. Кроме того, Змеи не должны иметь отношения к нашему университету и к основному составу экспедиции – Змеи всегда приползают со стороны. И еще – Змеи признаются таковыми только с общего согласия тех, кто пережил Змеиные годы…
Итак, не Третьи ли Змеи с нами? Лена плюс Марина да плюс очкастая Света. Все признаки налицо, да и смута уже пошла. Вон, Лука на раскоп даже не заглянул, все вокруг этой, которая из Южно-Сахалинска, круги пишет.
…Змеи в траве, змеи между камней, змеи в раскопе, на лежаке, на штормовке, на вокзальном перроне. Не уйти, не укрыться, не спрятаться, не запереть дверь. Змеи, змеи, змеи…
Да, вопрос серьезный. Можно сказать даже, основополагающий.
Рабочая тетрадь. С.12.
…Главная улица Херсонеса. Объект – Подземный храм (Крипта). Время – 22.45.
Интерес к объекту вызван его необычностью. Подземный храм высечен в толще скалы, поэтому возможен опыт в «чистом» виде, без допущений о влиянии каких-либо металлических частей, оставленных при строительстве.
