достал не только хлеба и баклажанной икры, но даже повторил свой подвиг – извлек неизвестно откуда десяток банок той самой знаменитой местной закуски – икры минтая. Круто! Для Севастополя это все равно, что паюсная икра в ресторане «Максим». Как же, напьешься с такой закуской! Хотя…
Ладно, люди добрые, благодетели наши, давайте я банки открою, у меня, так сказать, специализация по этой части…
Рабочая тетрадь. С.25.
…Из-за чего может меняться значение «контура»? Переменные факторами являются:
– Погода (температура).
– Время дня (Солнце).
– Фазы Луны…
Вечереет, и Лука отправляется на лов. Его стратегическая задача – изъять Свету, пока ее не унесло в Себасту. Ну и пусть изымает, выпивки на всех хватит. Вон, стоят в ведре с водой белогвардейцы кардинала, а под лежаком пузырится парочка желтых чудовищ. Правда, туда еще сахар добавлять надо… Выходит, и нам требуется решить стратегическую задачу – ограничиться «беленькой» или рискнуть потребить «это». Дилемма непроста, и я так и не успеваю с ней справиться, когда на Хергород валятся сумерки, и приходит время садиться за стол, точнее за исполняющий обязанности стола лежак, выдвинутый на середину комнаты.
…Ага, а вот и наши друзья с Сахалина!
Лука суетится, мечется, усиками дергает. Буратино тоже спешит, требуя начать церемонию. Ему явно не терпится приступить к подвигам, к вечерним, а после и к ночным. Света поблескивает стеклышками очков и слегка улыбается, видать, наша экзотика ей еще не наскучила. Тюлень, естественно, усаживает ее на мой спальник…
…Ох! Хорошо еще, что востроносая не в плавках! Ну, Лука, перед сном оботру я свои кроссовки о твой матрац. Предупреждал ведь!
Борис меж тем достаточно занудно пересказывает Свете наши похождения. Востроносая все так же улыбается, но слушает больше из вежливости. Что ей Чуфут-Кале, что ей полупроводник Сусман? Вот ежели бы мы учинили дебош в ресторане «Крым», прогудев там пару тысяч!..
…Чужачка, чужая, совсем чужая, не нашей крови, не нашей стаи, чужачка…
Приходится время от времени встревать в разговор, уточняя некоторые детали (Тепе-Кермен построили не в VIII веке, а все-таки позже, не надо путать, Борис!). Света столь же благосклонно выслушивает и меня, после чего забирается на мой спальник с ногами… Не прощу тебе, Лука! Хорошо, что она хоть сандалии сняла.
Рассказ прерван на полдороги – тюлень спешит объявить симпозиум открытым. Тут же приходится объяснять гостье, что «симпозиум» у греков означал просто-напросто пьянку. Хорошую пьянку с девочками, так что термин вполне научный.
Ну, все бутерброды разобрали? Тогда вздрогнули!
Вздрогнули… Первая здесь водой льется, даже не чувствуется. Можно сразу же и вторую. Лучше!.. Теперь и закусить можно.
Лука меж тем овладевает вниманием общества. Инвективы Буратины явно на него подействовали, поскольку неблагодарный тюлень начинает ругать Хергород. Это, конечно, предназначается Свете. Ничего- то здесь, в этом Херсонесе поганом, нет. Вот Ласпи, Симеиз, Фарос. Или Гурзуф. О, Гурзуф, о-о!..
Все! До Гурзуфа доплыли!..
Гурзуф для Луки – нечто вроде Мекки. Об этом дремучем городишке он готов говорить часами. Ну, конечно! Там в водопроводе вместо воды плещется мускат, все дамы – королевы красоты… Хотя, само собой, куда им до Светы!.. Как там гуляно, как едено, как пито! Ох, почему он не в Гурзуфе, а в этой Хер- дыре?
…Беда! Лука заговорил о Гурзуфе. Плохой признак. Гурзуф – это уже предпоследняя стадия.
Тюлень мне друг, но истина требует вмешаться. Скучным голосом напоминаю, что tempora, как известно, mutantur, и сейчас с мускатом в Гурзуфе явная напряженка. А насчет всего прочего предлагаю Луке вспомнить наш с ним совместный поход. Семь лет назад, в год Первых Змей.
Тюлень охотно соглашается, даже очень охотно. Поглаживает усики, ухмыляется. Есть что вспомнить! Похождения джентльменов, прожигателей жизни, среди красот ЮБК. О, какая тогда была ночь! О, какие прекрасные часы пережили мы тогда! О, золото шампанского, о пламя страсти!
…Великий Гурзуф, пьяный Гурзуф, искрящийся огнем Гурзуф, полон прекрасных дев Гурзуф, лучше тебя ничего нет, Гурзуф!.. О, Гурзуф, о-о-о!..
О-о-о-о-о!
…Ночь тогда была мерзкой. Лил дождик, и мы с Лукой, изрядно промокшие, ошивались невдалеке от уснувшей танцплощадки, мечтая о ночлеге. Времени для раздумий было предостаточно, ибо дождь все лил, а ночевать было негде… Шампанское действительно присутствовало. Его принес нам лохматый парень из развеселой компании бомжей, с которыми нас свела одна ночь и одна судьба – ночевать им тоже было негде. Шампанское оказалось непростое, нам был предложен коктейль «Гурзуф» – демократическая смесь «Новосветского» с яблочным самогоном.
После того, как бутылка отправилась на заслуженный отдых в ближайшие кусты, Лукою овладел бес странствий, и он предложил всем нам отправиться в ночное турне через гору Аю-Даг. Отговаривать тюленя было бессмысленно, и вскоре мы в сопровождении бомжей, которым оказалось все равно, куда идти, карабкались через колючий виноградник по скользкому склону, чтобы выйти на алуштинскую трассу. Коктейль «Гурзуф» сделал свое черное дело, и когда мы с бомжами уже достигли гребня, Луки с нами не было.
Да, волшебная ночь! Лил дождь, ноги шлепали по раскисшей земле, и мы, ругаясь на всех известных нам наречиях, прочесывали виноградник, чтобы найти хотя бы тело.
Тело было обнаружено только часа через полтора. Оно выбралось-таки к дороге, предварительно помяв
