Рядом шевельнулась Тея. Я понял – девушка не спит.
– Холодно? – сочувственно спросил я, понимая, что ничем ей помочь не смогу. Ей нужно тепло – и, конечно, еда. Густая мясная похлебка, жареная печенка... Я сглотнул слюну и понял, что и сам голоден до невозможности.
– Мне... мне не холодно, ванакт, – прошептала девушка. – Я все боялась тебя спросить...
– Бояться вредно, – как можно жизнерадостнее откликнулся я. – Что случилось?
– Когда мы выберемся... Что будет со мной?
Наконец я понял. Бедная девочка боялась – этот мерзавец все-таки сумел ее напугать.
– Прежде всего, тебя вылечат. Затем мы оба полюбуемся, как благородного Рексенора будут пригвождать к кресту, предварительно вырвав его лживый язык...
– Так он лгал? – воскликнула Тея. – Лгал о...
– Обо всем. И тебе незачем помнить его россказни. Ты поняла меня, Тея?
– Уже забыла, – мне показалось, что девушка улыбнулась.
– А чтобы его дружки не вспомнили о тебе, я поговорю с одним моим знакомым. Он очень веселый – почти как я... Ну, а если ты захочешь выйти замуж за базилея...
На этот раз она промолчала. Может, идея показалась ей не такой уж плохой.
– Ванакт... Ты завтра думаешь осматривать стены?
– Да, – подтвердил я, – думаю. Ты что-то знаешь об этом дурацком погребе?
– Нет, – вздохнула девушка. – Я была здесь один раз – и, как видишь, с тех пор многое изменилось. Но вчера мне было плохо, я, кажется, бредила...
Она замолчала, словно не решаясь продолжить. Я не торопил.
– Мне показалось, что подземелье светится. Словно горит огонь – холодный мертвый, как на старых могилах.
Я сочувственно вздохнул – в бреду можно увидеть и не такое.
– Но в одном месте свет был другим – желтоватым, теплым. Какое-то пятно, ровное, будто окошко...
– Поглядим, – охотно согласился я. – Начнем именно с него. А сейчас пора спать. Кстати, ты ведь колдунья, то есть знахарка. Как мне заснуть побыстрее?
– Закрой глаза...
Я послушался и тут же почувствовал легкое тепло – ее ладони слегка коснулись моего лица. Я еле сдержался, чтобы не рассмеяться, но вдруг почувствовал, как проваливаюсь в темноту.
САМЕХ
«Факелы горели»
...Факелы горят ярко, разгоняя прятавшиеся по углам тени. Коридор широк, белый потолок в темных пятнах гари уходит куда-то ввысь, и люди вокруг кажутся великанами. Впрочем, они обычного роста, маленький я – царевич Клеотер Микенский, сын богоравного ванакта Главка, сына Гипполоха. Мой отец – самый сильный и самый могучим владыка в мире. Я знаю это и не удивляюсь, что те, кто выше меня в два раза, кланяются в пояс при встрече.
На мне – пурпурный фарос, застегнутый золотой фибулой, волосы охватывает легкий серебряный обруч, на поясе висит драгоценный железный кинжал. Я иду по коридору, а сзади привычно гремят шаги воинов.
Там, в большом зале, меня, Клеотера Микенского, ждут отец и мать. Я немного опаздываю, но не прибавляю шага, чтобы не бежать. Пусть я мал, но уже твердо усвоил, как должен ходить царевич, особенно когда впереди – большое торжество, такое, как сейчас. Ведь сегодня женится мой любимый дядя – первый красавец и шутник во всех Микенах царевич Ифимедей.
В конце коридора я все-таки прибавляю шагу, и тут что-то большое и темное кидается навстречу. Я не пугаюсь – руки тонут в густой черной шерсти. Гар – молосский пес, подарок дяди. Я берусь левой рукой за золоченый ошейник, и мы вместе вступаем в зал. В глаза бьет ослепительный свет...
...Да, свет был невыносим, и я не мог даже закрыться ладонью. Каменное ложе подо мной было сырым и холодным, вокруг шептались какие-то люди, а рядом – я помнил – на таком же каменном ложе лежит другой мальчик, худой, с исцарапанными руками, но очень похожий на меня. Темная фигура наклонилась надо мной, на лоб легла ледяная ладонь...
– А! – я вскочил, закрывая лицо локтем – сработала многолетняя привычка. Подземелье наполнял серый сумрак. Тея спала, свернувшись в клубок, и еле слышно стонала. В стороне слышалось похрапывание жреца. Я вытер холодный пот со лба и от души ругнулся, поминая Иштар, Думмузи, сорок подземных демонов и моровую язву. Наверное, я облегчил душу слишком громко – девушка открыла глаза.
– Извини, – вздохнул я. – Боги послали дурной сон. Спи, еще рано...
– Что тебе снилось, ванакт? – встревожилась Тея. – Расскажи, я попытаюсь растолковать.
Я чуть было не поведал ей все, но в последний миг опомнился.
– Боги, наверное, перепутали, Тея. Мне приснился чужой сон. Сон о совсем другом человеке. Будто он – это я. Так бывает?
– Наверное, – девушка явно заинтересовалась. – Боги могли зачем-то рассказать тебе о нем. Возможно, ты о нем много думал...
