страшнее!
– Мы оба верим в Единого, ванакт. Но толпе нужны идолы. Так пусть же они поверят в Царя над богами! Когда-нибудь они смогут принять правду. А те, которых ты защищаешь, отдаляют этот день.
– Единому не нужны аресты и казни, жрец! – не выдержал я.
– Аресты? – его маленькие глазки удивленно моргнули. – Месяц-другой – и народ сам передушил бы всех колдунов, а заодно кое-кого из жрецов, слишком преданных своим божкам. А ты бы навел порядок и прослыл мудрым и справедливым.
– Мне не нужна такая слава, жрец. И я не хочу, чтобы людей убивали на алтарях Дия, Поседайона – или кого-нибудь еще.
Эриф покачал головой:
– И я не хочу, ванакт. Но мне нужны помощники, а многие из них, подобно Рексенору, верят в полезность кровавых жертв. Всему свое время, ванакт... Ладно, ты больше ничего не услышишь об этом.
Обещание звучало двусмысленно, но я понял – большего не добиться.
– Храмовая стража, – напомнил я.
– Ты поставишь своих гекветов, – улыбнулся Эриф. – Храмы нуждаются в охране – тут ничего не поделаешь.
Я задумался. Кое-чего я все же достиг. Убийств не будет, кровавая распря Ахияве больше не грозит. Пока по крайней мере...
– Рексенор рассказал немало интересного о гибели моего отца...
– Догадываюсь, – жрец кивнул. – Наверное, этот дурак сказал, что ты – сын Ифимедея? И что Главк велел сам убить царицу?
– Да.
Лицо Эрифа на миг стало серьезным, в уголках губ легла глубокая складка.
– Мой отец тоже погиб в те дни, ванакт. Я сам хочу узнать правду, но эта история похожа на омут. То, что рассказал Рексенор – слухи, столь же достоверные, как и все остальные. Есть один человек, знающий правду...
– Арейфоой?
– Он знал – может быть. Но теперь он в царстве Гадеса... Есть еще кое-кто. Помнишь юную деву, что так поразила тебя своей красотой?
– Гирто? – изумился я.
– Да. Говорят, в молодости она была и вправду красива. Говорят ее любил Гипполох, твой дед. Всякое говорят, ванакт. Поэтому она до сих пор жива – и будет жить еще долго... Кажется, она хотела, чтобы ты кого-то убил?
– Колдунью из Козьих Выпасов, – кивнул я. – Но она не умрет.
Наши глаза вновь встретились. Эриф усмехнулся:
– Тогда ей не следует быть колдуньей... Тот храм, где ты встретил Рексенора, кажется, посвящен Рее, Матери богов?
Храм был посвящен Дию, но я сообразил, что спорить не следует.
– Там нужна главная жрица.
Он улыбнулся – и я тоже.
– Жрица Реи будет не по зубам красавице Гирто? – уточнил я.
Жрец хихикнул.
– Тогда скажи мне, Эриф, как Гирто узнала, куда я еду? Что встречу эту девушку?
Он покачал головой:
– Это тоже тайна. Все годы она знала, где ты – в каком городе, в какой стране. Единый не велит верить в колдовство и магию, но Гирто – не просто деревенская ведьма. Помирись с нею, ванакт!
Спорить не приходилось. И тут я вспомнил то, о чем хотел спросить с самого начала.
– Скажи, Эриф, идолы могут двигаться?
Я ждал, что он хихикнет, но жрец лишь улыбнулся.
– Ты объяснишь?
Он покачал головой.
– Нет. Покажу.
Эриф прикрыл глаза, пару мгновений посидел неподвижно, а затем медленно протянул руку. Кресло подо мной заколыхалось, и я почувствовал, что поднимаюсь в воздух. Я охнул. Жрец повел рукой, и кресло не спеша вернулось на место.
– Это нетрудно, – негромко заговорил он. – Но я не открою тайну, ванакт. И никто из нас, посвященных, не скажет тебе...
– Понятно, – усмехнулся я.
