Куда пошли, зачем пошли? На митинг пошли, что в актовом зале. То есть, не пошли еще, а пора. Сам господин Усольцев, член политсовета Очень Демократической партии, оплот парламентаризма, выступать будет. Права человека в опасности! А раз так, всякому место в строю найдется, даже Иуде и Гапону Алексею Лебедеву.
Побежали!
Не стал отвечать Алеша братьям-демократам. И зря – молчание знаком согласия считается. Вышел в коридор, по сторонам оглянулся, чтобы сквозь толпу, вывалившую из аудиторий, ловчее пробраться…
– Алексей! Здравствуйте, Алексей!..
Джордж Вашингтон и Томас Джефферсон! Мадам Усольцева Инна Александровна собственной персоной. В косметике, в костюме строгом из бутика, головой потолок подбирает.
– Алексей! Алеша!..
Даже 'Алеша' ! Что тут скажешь? Поморщился товарищ Север…
– Добрый день, Инна Александровна!
– …Алеша, давайте забудем о прошлом. Нет, нет, о хорошем помнить надо, вы одним из первых на Майдан вышли, даже щеку отморозили. Сейчас трудное время, всякое случается… В общем приходите, мы на вас очень надеемся, ответственное дело думаем поручить, очень ответственное…
Поглядел Алексей Лебедев, отставной демократ, на будущую насельницу Желтых Вод, внимательно поглядел. Неужели она серьезно? Ткнули мордой в грязь, снова ткнули, по асфальту повозили – и беги, поп Гапон, листовки расклеивай?
– Вы же понимаете Алеша, демократия в опасности, в любой момент можно ждать провокации, им нужен повод для чрезвычайного положения…
Вздохнул Алексей сочувственно. Улыбнулся от души.
– У вас дача где? В Симеизе, кажется? А сколько гектаров?
Поперхнулась госпожа Усольцева Инна Александровна. Покраснела, затем белеть начала.
Товарищ Север уже не улыбался.
В университете, где Алеше учиться выпало, много славных традиций. Самая славная – памятник с места на место переставлять. Поставили век назад благодарные горожане монумент Основателю, открывшему университет в давние годы. Где и положено, в самом центре, на улице Сумской. Но обиделись профессора и доценты: памятник там, они совсем в ином месте. Подумали, посовещались – и памятник к главному входу перетащили. Вроде и правильно, только университету тоже на месте не сиделось. Бурный выдался век. Раз переехали, второй… Но сколько не собирали вещи, о памятнике Основателю помнили. Так с собой и возили, чтобы каждый раз возле главного входа поставить. Традиция!
Последний переезд Алеша мог наблюдать лично. Подогнали автокраны, вздернули Основателя повыше… Ему, бронзовому, не привыкать! Зато порядок – как раз возле главного входа вкопан. Именно там, куда Хорст-Игорь подойти должен, аккурат в половину второго.
Алеша поглядел на циферблат, привычно сунул руки в карманы куртки. Еще пара минут, Игорь не опаздывает… Поднял голову, на бронзового Основателя взглянул. Эх, ты Век Просвещения!..
– Алексей Николаевич, здравствуйте! Я по поводу кинопремьеры.
Повернулся.
…Худой, в куртке старой – не лучше, чем у него самого. Без очков, таким очки не положены. Жилистый, крепкий, подбородок, как в американских комиксах, квадратом.
Дернул товарищ Север рукой в кармане – просто так, от неожиданности. Отшатнулся жилистый, скользнул ладонью в карман. Моргнул – недоуменно, растерянно.
– Кинопремьера…
Кто кого боится, кто первый пулю ждет? Некогда выяснять. Сейчас Хорст появится…
– Отойдем!
…За пьедестал серый, на котором слова Основателя красуются. Желал он, просветитель, блага любезной своей Украине, с Великой Россией узами неразрывными связанной. Так сказал, так записали…
– Я… Алексей Николаевич, называйте меня Михаилом. Я и есть Михаил, Михаил Ханенко, старший сержант запаса. Группа АГ-2. Я был заместителем Ивана Ивановича. Товарищ Север, наверное уже в курсе…
Кивнул товарищ Север, с Михаилом, соглашаясь. В курсе, само собой. А ты, небритый, нет. Подрастерялся, значит? Вот и славно!
– Кроме меня вас никто не знал, мне Иван Иванович поручил за вами приглядывать. Когда вы с Джеминой встречались и потом. Ну… Вы понимаете, опаску всегда иметь надо, конспирация, все такое…
И с этим согласился товарищ Север. Как без конспирации, никуда без нее, родимой! Только… Если его никто из АГ-2 больше не видел…
