Алексей остановился, вновь по сторонам поглядел. Киоск, только другой. Первый, он даже не заметил. Этот, считай, у самой Вариной общаги.
Не пришел – прилетел. Не бежал, просто…
Понял Алеша, что в нем изменилось, иным стало. Походка! Прежде ходил себе и ходил, когда быстро, когда медленно. А теперь…
Не выдержал Алексей – вдоль киоска прошелся. В самом деле! Совсем иначе ноги ступают, не на полную ступню – сперва на пятку, после на носок. Быстро, красиво, устаешь меньше… И не учил никто, и сам не учился, даже не думал. Чудеса!
Подивился Алеша, к киоску вернулся. Черный шоколад, лучше с орехами, Варя любит. Шоколадка у них, как пароль, как визитная карточка…
Достал из кармана мятые гривны…
…Даже если ничего не скажет, промолчит, все равно. Будет мыться, рот полоскать, а он станет терпеливо ждать, понимая, что и сегодня у нее не первый, может, даже не второй.
И ему плохо. А дальше хуже будет. Как там Варя говорила? Ее используют, и она использует. Хачей своих использует, и его, Алексея Лебедева, тоже. Каждый сгодится!
Поглядел Алеша на бетонную 'свечку' общаги, на свой маленький Эдем с горящими окнами за стеклом и старым магнитофоном на полу.
Отвернулся.
Достал мобильник.
– Алло? Здравствуйте, Профессор. Это Лебедев, Алексей Лебедев говорит. Вы разрешили позвонить, если… Да, интересно, конечно, интересно! А сегодня встретиться можно? Нет, я свободен, совершенно свободен!
Дорожка 18. 'Title'. Из к/ф 'The Stunt Man' (1979 г.). Композитор Dominic Frontiere. (1`44).
– Блокнот, пожалуйста. Тот, черный. Да покажите.
Продавщица скользнула ладонью по обложкам, нащупала нужную. Обернулась.
– Это ежедневник. Тридцать гривень.
Усмехнулся Алеша. Пора менять имидж, больно вид у него неплатежеспособный. Студент-очкарик в старой куртке в шапочке-подшлемнике. Зачем такому роскошный ежедневник в хрустящей коже?
– Покажите, покажите!
На ладони взвесил, открыл, перелистал. Все на месте: расписание по дням, телефонная книга, место для заметок. Мечта бизнесмена!
Отдал Алексей черное чудо продавщице, отошел от лотка. Зачем ему вообще ежедневник? И без него прекрасно обходился, баловство это – расписание на день составлять. Такое лишь настоящим воротилам требуется – и киноактерам с режиссерами. Но у них секретари есть, самому стараться не надо.
Сунул руки в карманы, перчатки нащупал. Это – другое дело. Нужное! Ну, куда теперь? Вверх по Сумской? Вниз? До встречи с Профессором больше двух часов, гуляй – не хочу.
А пошли, куда глаза глядят!
Нырнул Алеша прямо в вечернюю толпу, набрал нужную скорость, руки из карманов вынул. Почему бы не погулять? В толпе, среди чужих и незнакомых, хорошо думается, особенно если не о важном. О важном еще успеет…
…Скажем, ежедневник. Зачем ему блокнот понадобился? Затем, что память человеческая свои законы имеет – и пределы тоже. Сколько дел можно в голове держать, особо не напрягаясь? Считается, что четыре, пять – в крайнем случае. Больше у него и не бывало. На первую пару успеть, к Варе подъехать, в интернет-кафе завернуть.
А теперь? Ева с Хорстом-Игорем – одно, Профессор – другое, Джемина и ее АГ-3 – третье, книжка библиотечная про Эверетта – четвертое…
Варя, выходит – все, минус? И ладно, легче стало, на все прочее время останется.
Ежедневник заводить нельзя, даже если по-немецки записи вести. И шифр не годится. Простой раскусят, невелика трудность, в сложном сам запутаешься. Можно, конечно, поднапрячься, органайзер купить. Но и здесь своя опаска имеется. Бумага все стерпит, а электроника…
Стоп! Что это? 'Славный Амур свои воды несет…' Мобильник? В толпе и не услышишь сразу. Остановился Алеша, отошел к поближе к ближайшей стене, чтобы не толкнули, не затоптали.
'…Ветер сибирский им песни поет…' Если про Амур и про его волны, значит кто-то не из списка. Уже интересно! Своим номером Алеша не часто делился.
Кто бы это?
– Алло? Слушаю!
– Здравствуйте. Я насчет кинопремьеры.
