медсестру. Вот откуда мы точно знаем, что половой акт имел место. Медсестра все видела.
— Отлично. Если я смогу пригласить медсестру свидетельницей, мне удастся избавить Тину от необходимости давать показания на слушании.
— Боюсь, она уехала домой в Монтану на Рождество.
— Честер может отличить хорошее от плохого?
— Он точно знает разницу, и он знает, что поступил с Тиной плохо. Все это вам пояснит его психиатр. Но дело в том, что он не может контролировать эмоции и вспышки гнева, которыми страдает. Честеру двадцать лет. Большую часть жизни он тоже провел в больницах, однако периодически его отпускали. На момент последнего задержания он был бездомным.
— По какому обвинению его арестовали?
— Он избил старика, пытавшегося помешать ему сесть в автобус без билета.
Я продолжила готовить Тину к предварительному слушанию. Чтобы Честер остался в больнице, суд требовалось провести до конца недели. Администрация больницы стремилась избавиться от него, тогда как мы собирались добиться его госпитализации в тюремном психиатрическом отделении. Меньше всего мне хотелось, чтобы его выпустили. У него нет дома, ему некуда идти, и некому следить, чтобы он регулярно принимал лекарства.
— Простите, доктор Хэррон. — Мы все подняли головы. В комнату вошла медсестра. — Звонит секретарь суда. Он внизу и спрашивает, когда начнется слушание.
Шел уже первый час.
— Мне нужно еще минут тридцать. Скажем, в час?
— Мне тоже подходит, Алекс. Скажите им, где оно будет проводиться и что мы будем готовы к часу дня. Да, и прежде чем вы продолжите, Тине надо пообедать. Если она не будет регулярно питаться, лекарства значительно замедлят ее умственную деятельность.
— Для вас оставили сообщение, мисс Купер. Детектив Чэпмен сказал, что встретит вас после слушания. И просил вас перезвонить, если что.
Через час я вошла в комнату творчества психиатрического отделения. Помещение оказалось похоже на детский сад, стены были увешаны рисунками взрослых пациентов. Импровизированный зал суда устроили из столов, а черная мантия судьи резко контрастировала с яркими, похожими на детские, рисунками. На их фоне и развернется вся эта печальная процедура.
— Мисс Купер? Я ждал помощника окружного прокурора Дэшфер.
— А я ждала судью Хейса, Ваша Честь. — Мы оба выдавили по улыбке.
Похоже, судья был удручен не меньше моего. Я ошибочно положилась на предварительное расписание стороны обвинения и не учла замен на праздники. Вместо Роджера Хейса, одного из умнейших и чутких юристов, ко мне направили Бентли Векстера.
Да уж, Тине придется труднее, чем я предполагала: этот судья не силен в терпении и понимании.
Моим противником был молодой адвокат из Общества бесплатной юридической помощи. В первый раз он встретился с клиентом всего несколько минут назад, когда приехал в больницу. Они совещались, а мы ждали, когда в комнату войдет Сэнди Хэррон.
— Обвинение готово приступить?
— Да, Ваша Честь.
— Пригласите вашего первого свидетеля. — Судья поднес обвинительный акт к самому носу и, приподняв очки, прочитал печатный текст.
— Я хотела бы подать ходатайство до начала слушания.
Судья водворил очки на место и встретил мои слова хмурым взглядом.
— Мы и так потратили здесь полдня, пока вы готовили свидетельницу. Что у вас еще?
Я пустилась в описание состояния Тины, и физического и психического, а она и доктор Хэррон ждали в коридоре.
— Я ходатайствую о разрешении врачу потерпевшей появиться с ней в зале суда и при необходимости служить посредником во время дачи показаний.
— Протестую, Ваша Честь.
— Подождите минутку, мистер Ширкер. А что, эта женщина не говорит по-английски? Какой переводчик вам нужен? Моему секретарю не говорили, что мы…
— Я говорю не о переводчике с иностранного языка, сэр. — Я вновь изложила характер трудностей Тины и объяснила ее отношения с доктором Хэррон.
— Протестую.
— На каких основаниях, адвокат? — Судья явно понятия не имел, что ему делать с моей необычной просьбой, и надеялся, что адвокат зашиты предоставит ему юридическое основание, которое сделает задачу Тины еще труднее.
Но у мистера Ширкера не оказалось ничего, кроме инстинктивного чувства и дрожи в коленях.
— Э-э-э… м-м-м… надлежащая правовая процедура, Ваша Честь.
— Он прав, мисс Купер. Вы просите меня сделать очень специфический шаг.
— Его необычность не означает, что он не имеет действительной цели в судопроизводстве. Наши суды должны быть доступны каждому. Тот факт, что эта свидетельница страдает тяжелым расстройством, не является основанием для лишения ее права…
Судья вытянул руку, приказывая мне замолчать. Потом опустил ее и ткнул пальцем в стенографистку:
— Это не для протокола, ясно?
Я поднялась, чтобы выразить протест. Особенно вредным Векстер бывал, когда мог подчистить официальный язык своих слушаний. Его палец снова указал на меня, запрещая перебивать.
— Послушайте, Алекс. Ваша клиентка — отсталая, которая не прочь потрахаться. Она сама прыгнула в постель Хосе. Кто сказал, что Честеру тоже нельзя устроить себе свидание?
— Я бы предпочла, чтобы все это занесли в протокол, Ваша Честь. Я хочу иметь возможность ответить. — Я желала получить официальный протокол, в котором бы черным по белому было зафиксировано все его невежество и который можно представить на рассмотрение апелляционному суду и судебной комиссии. Взгляды Векстера оказались такими же ограниченными, как и его интеллект.
Руки стенографистки застыли над клавиатурой в ожидании сигнала возобновить работу. Она мельком взглянула на меня и пожала плечами. К сожалению, выполнить мою просьбу было не в ее власти. Главным в зале суда оставался Векстер.
Векстер сдвинул очки на кончик носа, затем указательным пальцем поманил меня и моего соперника:
— Подойдите.
— Нет, благодарю, сэр. Я требую, чтобы все занесли в протокол. Моя свидетельница — инвалид с тяжелыми умственными и физическими недостатками. Но она знает, что с ней произошло, и у нее есть право изложить в суде свою версию.
Честер Рубьера смотрел на происходящее и яростно впивался ногтями в ладонь. Я ждала, что в любой момент пойдет кровь.
— А я вам говорю, что все это пустая трата времени суда.
— Таково ваше с мистером Ширкером определение надлежащей правовой процедуры, Ваша Честь? Хотите, я скажу вам, что говорит по этому поводу закон, или это вас не особенно интересует? — Векстер знал о правилах дачи свидетельских показаний столько же, сколько я — о НАСА.
— Прецеденты были?
Кэтрин отправила документы по этому делу на квартиру Джейка. Она досконально изучила вопрос, и вчера вечером я прочитала заключения. Я кивнула судье и начала цитировать судебные решения:
— Второй департамент, «Дело Лаз Р.». — Я вручила копии решения судебному приставу, а тот передал их судье и адвокату защиты. — И «Народ против Дороти Миллер». — Я привела факты и судебные решения. Стенографистка попросила меня говорить помедленнее.
— Это мне известно, — сказал Векстер и отложил бумаги, даже не прочитав.
— Без помощи доктора Хэррон, согласившейся интерпретировать нам ответы, показания этой
