по своим семьям, и на обычно оживленных тротуарах и пешеходных дорожках не было ни молодых людей, ни важных преподавателей.
В час пятнадцать мы постучались в дверь кабинета Сильвии Фут, и нас пригласили войти. Я окинула взглядом стол переговоров, в уме составляя список собравшихся. Сильвия указала наши места, и я втиснулась между Чэпменом и Рекантати. Не успела я положить сумочку под стул, как громко зазвонил мой пейджер.
— Прошу прошения. Я его отключу.
Я взяла пейджер и проверила номер. Вдруг меня ищет разъяренный Батталья, ведь он просил меня прийти и поговорить, а я бесцеремонно его отшила. С облегчением увидев, что это всего лишь Джейк, который звонил третий раз с тех пор, как мы уехали из центра, я отключила пейджер и бросила его в сумочку.
— Несчастный шеф? — спросил Майк.
— Несчастный парень.
Тем временем Майк галочками отмечал в списке присутствующих: Сильвия Фут, Паоло Рекантати, Уинстон Шрив, Нэн Ротшильд, Скип Локхарт и Томас Греньер.
— Как любитель детективных историй, мистер Чэпмен, мне кажется, вы пришли сюда в надежде, что один из нас вдруг встанет и объявит, что он — или она — и есть тот профессор Плам, который свинцовой трубой убил в библиотеке Лолу Дакоту, — пошутил Греньер, чтобы разрядить обстановку.
— Это не настольная игра. — Майк злобно взглянул на профессора биологии, которого видел в первый раз. — Но если кто-то хочет избавить нас от ненужных усилий, я буду очень благодарен за признание.
— Мы ждем Клода Лэвери? — уже серьезным тоном спросил Греньер у Сильвии Фут.
— Профессор Лэвери не придет, — обратилась она к Майку. — Он звонил час назад и сказал, что раз мы отстранили его от дел колледжа на время следствия о растрате гранта, он не считает себя обязанным принимать участие в нашем собрании.
Я смотрела, как сидящие за столом переглядываются, подтверждая альянсы.
Уинстон Шрив, антрополог, смотрел на меня.
— Возможно, его взволновало сообщение, которое вчера вечером вы просили Сильвию нам передать. По поводу дневников и так называемого тайного сада.
— Почему именно его?
— У Клода Лэвери и Лолы Дакоты не было секретов друг от друга. Они были соседями, хорошими друзьями, — Паоло Рекантати подхватил инициативу Уинстона. — Не могу поверить, что он не пришел сегодня. Либо это заносчивость, либо Шрив прав. Клод не хочет при всех обсуждать то, что ему известно.
Сильвия Фут попыталась восстановить власть над своей паствой.
— Я подумала, что тем, кто работал с Лолой, имеет смысл собраться вместе и обсудить ее работу. Большинство из нас, разумеется, верят, что ее смерть связана со сложной семейной жизнью. Но если мисс Купер и мистер Чэпмен получат представление о том, что происходило в колледже, они поймут, почему мы так решили.
И оставят нас в покое, подразумевала она.
Начать Сильвия попросила Нэн Ротшильд. Если суровый главный юрисконсульт намеревался обеспечить себе этим тихое плаванье, она сделала правильный выбор. Когда скромный антрополог стала описывать проект «Блэкуэллс», я постаралась сосредоточиться на ее словах и не думать об отношениях между двумя талантливыми женщинами, Ротшильд и Дакотой. Не поспешила ли я исключить интересы Нэн и возможные мотивы просто потому, что знала ее по классу балета?
Майк что-то записывал, а я сделала пометку в ежедневнике: спросить у него, не стоит ли обратить внимание на отношения между женщинами-профессорами.
Нэн начала с того, как формировались рабочие бригады, потом перешла к техническим аспектам раскопок. Сейчас, в свете историй старого мистера Локхарта, они показались мне интересными. Возможно, с помощью современного оборудования, которое использовали студенты и добровольцы, удалось найти легендарные сокровища, спрятанные на острове? Но я так и не поняла, проводились ли какие-нибудь работы на южной оконечности острова, где раньше стояла тюрьма.
Нэн сменил Уинстон Шрив. Локхарт и Греньер то и дело комментировали его рассказ, и в результате Шрив представил нам более лицеприятную версию отношений между преподавателями, чем та, которая сложилась у нас во время личных бесед. Все надежды, что это собрание поможет нам, растаяли к концу первого часа.
Я видела, что Майк хочет сменить тему. В пальцах правой руки он вертел шариковую ручку, а левой постоянно приглаживал волосы.
— Скажите мне вот что, мисс Фут. Существует ли дополнительное взыскание, которое колледж мог бы назначить Клоду Лэвери, пока идет следствие? Возбудить против него другое дело?
— Я не совсем вас понимаю, детектив. На что вы намекаете?
— Допустим, он солгал. Солгал о чем-то таком, что мисс Купер назвала бы существенным фактом.
— Связанным с чем?
— С Дакотой. Лолой Дакотой.
— Может, вы скажете нам, что это за факт? — спросил Рекантати. Судя по всему, он старался вернуть репутацию, которую подорвал, войдя в кабинет Лолы после ее смерти.
Майк посмотрел на меня, взглядом спрашивая, разрешаю ли я разгласить кое-какие сведения в надежде получить что-то взамен. Я кивнула, и он понял, что я не возражаю.
— У нас есть свидетель, — начал Майк. Он явно не хотел говорить собравшимся, что Барт Франкл умер. — Он видел, как Лола Дакота входит в свой подъезд за час до смерти.
Все молчали.
— Клод Лэвери придержал Лоле дверь и зашел вместе с ней.
Я снова попыталась вычислить союзников. Глаза Рекантати метнулись от Фут к Ротшильд. Локхарт наблюдал за реакцией Шрива, а Греньер сосредоточился на Майке Чэпмене.
— Но когда я допрашивал Лэвери, он отрицал, что видел Дакоту. Ни разу не упомянул об этом. Сказал, что в последний раз видел ее перед Днем благодарения, примерно за три недели до убийства.
— У нас нет оснований полагать, что лжет именно Клод, детектив, — быстро вступилась Сильвия Фут. — Насколько надежен ваш свидетель? Он знал их обоих? Или это какой-то прохожий? Он мог и ошибиться.
— Это невозможно, — ответил Майк, позабыв добавить, что подвергнуть его перекрестному допросу в данный момент тоже невозможно. — Никакой ошибки. Прошу вас, представьте на минуту, что Клод Лэвери солгал о чем-то важном. Почему? Не хочет усугублять свое положение в колледже или не желает говорить мне то, что я должен знать для расследования?
Веки поднялись, брови нахмурились. Я понятия не имела, что именно искал Майк, но знала, что за этим стоит определенная цель — вернуться к Лэвери, как только закончится собрание. Чэпмен называл это «помешать горшочек». Посмотреть, кого это спугнет; кто против кого обернется.
— Мне с самого начала казалось странным, что Клод ничего не слышал, хотя он живет прямо над Лолой. — Томас Греньер явно хотел снять камень с души. Нэн Ротшильд нахмурилась, и я сделала вывод, что она не одобряет его искренность.
— По правде, я немного удивлен, — сказал Шрив. — Не знаю, почему Лэвери так вам сказал. На следующее утро после смерти Лолы — до того, как Клод уехал в отпуск, — я позвонил ему, чтобы поговорить о ней, о том, как это грустно. Понимаете, я предположил, что он знает больше, раз они соседи, и все такое. Он сказал мне, что в тот день ехал с ней в лифте. Я в этом уверен. Может, нам поговорить с ним…
— Это моя работа, профессор. Буду признателен, если задавать вопросы вы позволите мне.
— Если вы спрашиваете, мистер Чэпмен, получал ли Лэвери другое административное взыскание, то нет. Это мы оставим вам.
— Вы не хотите рассказать нам, мистер Локхарт, что узнали от деда сегодня утром, когда приехали к нему и спросили о наследстве Фриленда Дженнингса? Вы что-нибудь нашли на чердаке? — сделал выпад
