«зависали». Алина списывала это на рецидивы болезни, на глазах её немедленно наворачивались слёзы и она начинала заботиться о муже в два раза больше. Что, конечно, приводило к ещё большему ступору и женской истерике. Иван, глядя на «благоверную» охреневал, не понимая как себя вести с ней дальше.
Через месяц после начала болезни Маляренко почувствовал себя совсем хорошо. Грудь не болела, да и голова перестала кружиться. Исчезла и отдышка. Единственное, что пока смущало Ваню – это быстрая усталость, но, тут мужчина усмехнулся, слава Богу, пока есть кому о нём позаботиться и силы точно вернутся. А там… К столу, на ужин, подошёл Володя и Ваня привычно натянул на лицо приветливую улыбку.
– Как охота, босс? Романов погрозил ему пальцем, не иронизируй, мол.
– Нормалёк. Эти арбалеты – просто чудо какое-то! Мяса столько впрок заготовили – просто страшно становится. Кто его будет есть?
– От Звонарёва новости были? Романов помрачнел.
– Нет. Никто не приходил. А сам я туда – ни ногой. Сам понимаешь. Боюсь – сорвусь ещё.
Алина подала к столу тарелки и Иван обратил внимание на отсутствие Маши.
– А…
– Заболела. – Володя резво зачерпнул ложкой суп, давая понять, что эту тему он обсуждать не желает.
– Понятно. Маша! – Иван повысил голос. – Выздоравливай!
Женщина не ответила. Краем глаза Маляренко успел заметить, как сморщила нос Алина. «Мля. Нет, не привиделось.»
– Ну что? Какие планы на завтра?
– Да думаю пойти – баньку починить. – Романов старательно делал вид, что всё нормально. – Алину со мной отпустишь? Одному неудобно, а вдвоём за пару часов справимся. «Ну ну, ну ну…»
– Без проблем.
Алина, не глядя на мужиков, возилась с кастрюлей. – Помогу, конечно. Пока ты спишь, Маша подежурит. «Не надорвись, сука»
Иван проводил взглядом жену, скрывшуюся в палатке. Смотрелась она очень привлекательно – стройная загорелая фигурка и минимум одежды. «Хороша»
– Да-да. И тебе спокойной ночи, любимая. «Млядь»
В Машкино дежурство Иван не спал. Проворочавшись после плотного завтрака с полчаса, Маляренко выполз под палящее, несмотря на утро, солнышко. Маша, отвернувшись к очагу, ломая, подкладывала в огонь веточки.
– Доброе утро! – Ваня включил свой самый придурковатый вид и уселся напротив женщины.
– Доброе. – На красивом лице Марии красовался свежий «фонарь».
– Ого! Что это?
Маша снисходительно опустила голову и полным пренебрежения взглядом, посмотрела на Маляренко. Мысленно Иван скрипнул зубами. «Сука»
Уничижительно-мудрых взглядов от красивых и умных женщин он не переносил. Сначала бедный студент, а впоследствии не менее бедный менеджер по продажам И.А. Маляренко всегда комплексовал оттого, что женщины махом «просчитывали» его «не крутость» и вели себя так, будто он был пустым местом. Ваня терялся, замолкал и старался больше такой женщине на глаза не попадаться.
Нынешний Ваня был уже другим человеком. Согнав придурошное непонимание со своего лица, он расслабленно кивнул в сторону баньки.
– И давно это у них? Маша медленно выпрямилась и хищно улыбнулась.
– Ты знаешь?
Иван потянулся, окинул нарочито плотоядным взглядом смуглое тело Марии и кивнул.
– Ага, – голос его был крайне ленив и пофигистичен. – Знаю, но не всё. Расскажи?
– Просила я вас по-хорошему – убейте его. А ты его пожалел. – Машка зло прищурилась. «Сам знаю, что дурак, но тебя, проблядь, это не касается…»
– Знаю, Машенька. – Иван вздохнул. – Чего уж теперь то. Рассказывай.
Картина, была, что называется, маслом. Прежде всего, Маша, сбросившая с себя маску суки и превратившаяся в обычную усталую и растерянную девчонку, заявила, что Алина, без сомнения «Вас, дядя Ваня», любит. И что Алина ещё при переезде жалилась ей, что уже несколько месяцев никак не может забеременеть, хотя и очень старается и что, по-видимому, всё дело в возрасте её любимого.
На этом месте в пустой душе Ивана заскреблись кошки. Про детей он никогда не задумывался, но сам факт того, что он в чём-то ущербен был очень неприятным. Маляренко посмотрел на негнущиеся пальцы. «Мда…»
А потом, сразу по приезду на новое место, окончательно сдвинувшаяся на этом вопросе баба, пристала к Володьке с просьбой посодействовать ей в этом деле. Уж очень Алине хотелось порадовать мужа сыном. На этом месте рассказа Марии Иван помотал головой и сделал «бррррр». Маша очень понимающе усмехнулась.
Процесс зачатия оказался настолько увлекательным, что парочка немного увлеклась. И Маша, поначалу как минимум, не возражавшая против этого эксперимента, поняла, что её отставка не за горами. Романова она никогда не любила, но особого выбора здесь не было. Юрка, с которым она жила, сгинул на охоте.
Тут Маша хлюпнула носом. Впрочем, через секунду женщина полностью контролировала свои эмоции.
– И в итоге у меня «фонарь» и я снова писаю кровью. – Увидав непонимающий взгляд Маляренко, она добавила. – Когда по вашему приказу меня… «объезжали» – полтора месяца ссала красным. Ребёнка мне выбил. Иван примуел.
– Он не знает об этом. Срок совсем небольшим был. Может, оно и к лучшему – кому я тут нужна? Мария встряхнулась и снова превратилась в ледяную королеву.
– А насчёт того, любит ли тебя Алина сейчас… не знаю, не знаю. Ха! Два раза ха. Ты же, Ваня – просто старый! И бывшая секретарша, изящно покачивая бёдрами, удалилась. «Вот сука!» Подумал Ваня в восхищении.
Долгий суетный день подходил к концу. Володя в глубокой задумчивости, не торопясь, переворачивал палочки шашлыка. Аромат, раздающийся вокруг, заставлял страшно нервничать Бима, опасающегося, что ему может не хватить такой вкуснятины. Романов шикнул на пса и мысленно вернулся к мангалу. Мангал был хорош. Пусть маленький, походный, зато настоящий. Из прошлого. Как и палочки, и тарелки.
– Э-эх, жизнь-то налаживается.
Впрочем, вздох у Вовы вышел совсем невесёлым. Эту бодягу с Алиной пора было заканчивать. Конечно, она женщина опытная и умелая – Маша, при всех её внешних достоинствах, в постели по сравнению с Алькой – просто бревно. Но всё равно – надо заканчивать. Иван далеко не дурак, а связываться с ним, если догадается – себе дороже.
«Ну допустим. Валю я его. Так эта сучонка, его же на самом-то деле любит! Она ж меня следующей ночью – того… Да и Машка меня ненавидит. Куда ни кинь – всюду клин. Ладно. Решено. Завязываю с Алиной и постараюсь помириться с Машей».
Романов засвистел попсовую мелодию и усиленно замахал пучком веток над шашлыком.
– Ах! Вкуснотищща! – Иван, боясь обжечься, не откусывал мясо прямо с шампура, а аккуратно срезал кусочки первым попавшимся ножом и отправлял себе в рот.
– Осторожней, дурак! Язык обрежешь! – Алина обеспокоенно смотрела на мужа, но тот только блаженно щурился и усиленно жевал нежное мясо.
– Винца бы! Соусу – и всё! Жизнь – удалась! – Настроение Вани было по-настоящему хорошим. Чёрт те знает почему – никаких мыслей насчёт того, как быть дальше у него не было вообще. Зато была приятная звенящая пустота и лёгкий ветер в голове.
– Как самочу, Вань? – Романов тоже терзал шашлык. – Завтра начнём склад разбирать? – Он показал шампуром на складированные под навесом ящики. – А то я без тебя как-то не решался всё распотрошить.
– Дауай! – Мясо было очень горячим. Алина, глядя на мужа, счастливо рассмеялась. Выпучив глаза и
