Марка несколько раз тошнило в целлофановый пакет, Дашку укачало и она, белая, как мел, приткнулась возле Дианы, которая зависла между сном и бодрствованием — инъекции Лымаря все еще действовали.
Только Сергей Иванович — настоящий воздушный волк, оставаясь слегка навеселе, чувствовал себя, как рыба в воде. Но, когда «кукурузник» влетел в полосу дождя и ветер принялся трепать его по- настоящему, оптимизма у него явно поубавилось. Если до того биплан только изредка «ухал» вниз, так что желудок улетал к горлу вместе с содержимым, а потом резко шел вверх, вжимая пассажиров в сидения, то теперь у всех создалось впечатление, что самолет не летит, а прыгает по ухабистой дороге, словно по стиральной доске, при этом обрушиваясь в глубокие ямы. Порывы сильного бокового ветра швыряли машину вправо, пилот выравнивал планер, но, через несколько секунд, следующий толчок опять заставлял «кукурузник» заваливаться на левое крыло и скользить в сторону, будто по льду.
— Выше можешь? — прокричал Виталий в ухо Сергею Ивановичу, с трудом дойдя до кабины.
Тот покачал головой.
— Я высоту фронта не знаю. Мы идем низко, чтоб радары не видели. Разрешений-то нет!
— Да, хрен с ними, с радарами! Разобьемся, на фиг! Пусть видят, сбивать же не станут!
Сергей Иванович осклабился, показав прокуренные зубы и дохнув на Виталия самогонным ароматом.
— На земле меня учить будешь, — прокричал он, перекрывая шум мотора, — а здесь — мне виднее!
Гроза была сильной — настоящей майской грозой, сгустившейся внезапно и из ничего. С ураганными порывами ветра, стеной дождя, в которой струи становятся неразличимы, и ветвистыми разрядами молний, озаряющими сумрачное небо бело-голубым, слепящим светом. Громовые раскаты били так, что весь корпус самолета вздрагивал и гудел, как от удара гигантской кувалды. Вода сплошным потоком стекала по стеклам кабины. Видимости не было вовсе — Сергей Иванович держал курс по приборам.
Диана почувствовала, как от постоянной тряски мокреет повязка на боку и за брюшиной возникает тупая, ноющая боль, пересиливавшая даже действие наркотика. Над головой ударило — словно лопнуло исполинское полотнище, фюзеляж залил поток света. «Кукурузник» провалился вниз, словно присел в испуге, и завыв, метнулся вверх, на заданную высоту. Что-то неразборчиво прокричал пилот — очевидно выматерился.
— Коростень! — крикнул он в ухо Виталию, тыча рукой куда-то вправо. — Километров тридцать! «Варшавка» левее и под нами! Поворачиваем на запад! Что искать?
— Машину!
— Машину? — пилот смотрел на Виталия с недоумением. — Ты здоровый человек?
— Искать надо машину! Они стоят на обочине. Ждут. Глянь на километровые отметки.
— Да там машин — как на проспекте. Сейчас опущусь ниже — увидишь сам. И дождь. Многие стали на обочину — видишь что твориться!?
Вопрос был лишним. За хлещущим в стекла дождем видеть было нечего — только водяные разводы.
— Тут не машину — дорогу бы найти! — крикнул Сергей Иванович.
«Кукурузник», склонившись на левое крыло, по широкой дуге пошел на снижение.
Несмотря на любовь к выпивке, Сергей Иванович, судя по всему, был действительно высококлассным пилотом. Когда самолет, словно намокший пузатый жук, заскользил к поверхности земли, внизу, бледными пятнами мелькнули фары едущих машин. Порыв ветра на мгновение смахнул воду со стекол, и они увидели под брюхом бетонную полосу «Варшавки», блестящую, покрытую лужами. По ней, оставляя за собой огромное облако водяной взвеси, шел трак — огромный длинномер грязно-белого цвета. Навстречу ему, с включенными фарами, ехали несколько легковушек. Дождь опять хлестнул по окнам, и видимость исчезла.
— Что будем делать?! — гул мотора почти перекрывал сиплый голос пилота.
— Идти над дорогой!
— Ага, до границы, что ли? Льет ведь, собственную задницу не видно!
— Есть идеи получше?
— Да мы через тридцать минут будем над тем куском, что твой парень нам показывал — а толку-то? Посмотри, поля залило, наверно с утра льет, не сядем ведь. Так и будем летать — туда-сюда?
— А на дорогу?
— Что на дорогу?
— На дорогу сядем?
— Ты что, с дуба упал? Это тебе что, «Итальянцы в России»?
— Ты, вроде не «ТУ». Поменьше будешь.
— И по умнее. Машины я тебе куда дену?
— Там машин поменьше. На много.
— Слушай, ты, кроме своего «джипа», хоть на чем-то летал?
— Доводилось. На «вертушке».
— Военный?
— Бывший.
— И то легче. Слушай, ты знаешь, что самолет вертикально не садиться?
— Слышал. Другой вариант есть?
Пилот опять посмотрел вниз, потом на приборы. Молния пробила сумрак прямо по курсу, в километре, не более и почти сразу молот громового раската ударил по самолету так, что захотелось зажмуриться. «Кукурузник» задрожал всем телом, мотнулся тряпочкой — вверх-вниз, подался вправо. Виталия затошнило так, что он с трудом сдержался, закрывая ладонью рот.
— Нету другого варианта! И этого тоже нет! — заорал Сергей Иванович. — Придумал аттракцион — на шоссе садиться! Аэродром надо искать. Поблизости.
— А дальше как?
— Как, как? Пешком! Машину угонишь! Телегу с лошадью! Трактор! Я почем знаю?
— Ты, Серега, волну не гони! Ниже давай!
— Все равно — ни хрена не видно!
— Ты делай! Рассуждать потом будешь!
— У тебя, командир, совсем крыша поехала!
— Вниз давай! Ты же у нас — ас!
— Вертолет надо было брать! — тоскливо сказал пилот. — Если бы знал, что ты такой чокнутый…
Внизу, в пелене дождя, мелькнула заправка. Высота была уже метров пятьдесят — не более. «Кукурузник» несся над дорогой, как огромная птица, распластавшаяся в темном, грозовом небе. Трясло так, что лязгали зубы, но, теперь, видимость, какая-никакая, но была. Машин, действительно, стало меньше. Они прошли над залитой дождем деревней, почти на бреющем, распугав свиней, бежавших по лужам, как антилопы по прериям. Под крылом опять замелькала бетонная лента дороги.
— Где-то здесь! — Сергей Иванович ткнул рукой вниз. — Смотри, если что увидишь, каскадер чертов!
Виталий и сам понимал, что полагаться можно только на удачу. Скорость, дождь и малая высота не способствовали обзору, но, поднимись они чуть выше — и шанс, и сейчас малый, исчезал вообще.
Фура, еще фура, три легковушки идущие «цугом», пустой участок дороги, фура. Дорога пошла вниз — верх, прокладывая путь через редкий сосняк, благо, не подступавший к самой трассе — иначе им пришлось бы набирать высоту. Навстречу промелькнул уродливый кубик самосвала, за ним, на затяжной подъем тянулся многоколесный трак. И тут Виталий скорее угадал, чем увидел, приткнувшуюся в «кармане» красную «альфу» и, с неожиданной ясностью, понял, что это именно та машина. Та, которая их ждет.
— Есть! — закричал он. — Есть, там внизу!
Пилот посмотрел на него, как на ненормального.
— Разворачивай, будем садиться!
Виталий посмотрел в салон, на своих подопечных, и, в очередной раз, удивился их мужеству. Ни слова, ни стона, ни крика. Здоровые мужики могут позавидовать — откуда только все берется. Дети и слабая,
