почувствовать себя лучше после ужасного утра, проведенного с биологической матерью. Видимо, он позвонил ей, и она приехала раньше, чтобы забрать его.
Кейн и Хэйден зашли внутрь амбара, оставив всю помощь, как любила их называть Кейн, снаружи. Глава семьи Кэйси явно не ожидала здесь опасностей, потому что привезла с собой только Меррик и еще пару человек. В Новом Орлеане с ней ходили – в зависимости от обстоятельств – от четырех до восьми человек. Когда-то они были и в жизни Эммы, и если она по чему-то и скучала, то явно не по ним.
Эмма смотрела, как Хэйден говорит что-то и показывает на дом. Кейн задрала голову, глядя в сторону Эммы, так, будто знала, что она там стоит.
Когда мальчик закончил говорить, Кейн обняла его, а потом положила руки на его плечи и стала что-то объяснять.
– Хэйден, она не знала о Мари, поэтому постарайся не обижаться на это.
Кейн сжала его плечи, пытаясь заставить посмотреть ей в глаза. Смерть ее сестры все еще была больным местом для них обоих, но для Хэйдена – особенно, потому что он так много времени проводил с Мари. Часто Кейн приезжала домой вечером и видела, как он читает ей свои учебники, чтобы она могла научиться всему, чему он учится в школе.
– Если бы она не пропала на четыре года, она бы знала.
– А как говорил мой дедушка, если бы ты родился с колесами, то был бы велосипедом, – спокойно сказала Кейн.
– Мама, и что это должно значить?
Она засмеялась, увидев, что мрачное выражение на его лице сменилось замешательством.
– Я и сама точно не знаю, но, кажется, так полагается говорить.
– Пойдем. Я покажу тебе, где мы ночуем. Нам нужно многое сделать. – Хэйден повернулся, и пошел поздороваться с Меррик.
Посмотрев на дом, Кейн увидела свою бывшую любовницу у окна, и задумалась, что в их разговоре было связано с ее младшей сестрой. Что-то определенно было, потому что она достаточно хорошо знала Эмму, чтобы понимать, что она использует время так, чтобы завоевать сердце Хэйдена, так же, как когда-то завоевала ее.
Кейн хорошо понимала, что этот визит – первая ступенька плана Эммы, которая хочет отвоевать Хэйдена у порочных Кэйси. Кейн очень скоро выяснит, что его расстроило, а пока нужно выбираться из этого холода. Если Хэйден хочет уехать, утро уже скоро.
– Кейн?
Она повернулась на мужской голос и расплылась в улыбке.
– Росс, как у Вас дела?
– Хорошо. Спасибо, что спрашиваешь. И спасибо, что позволила Хэйдену приехать к нам. Мы очень рады, что он здесь. – Росс стоял у амбара в толстой шерстяной куртке и подходящей к ней шапке.
Отвороты, свисающие ему на уши, выглядели комично, но Кейн уже хотелось, чтобы у нее тоже была такая шапка.
– Спасибо, что пригласили его, Росс. Хэйден славный мальчик. – Она погладила сына по спине.
– Да, и теперь он может ехать домой, зная, как доить корову.
Они засмеялись над этим утверждением, и мальчик покраснел.
– Давайте покажу, где вы сможете переночевать, Кейн.
– Я позабочусь об этом, мистер Росс. Идите внутрь.
Росс быстро пошел к дому, как будто зная, что Хэйдену и Кейн нужно остаться вдвоем.
– Что случилось? – Спросила Кейн сразу же, как закрылась дверь.
– Я просто хочу отсюда уехать. Обязательно должно что-то случиться?
Кейн медленно вздохнула. Она хотела, чтобы ее сын узнал Эмму получше, но не ценой его счастья. Снова заставлять его мучиться от кошмаров и не спать ночами ей не хотелось. Они вместе прошли через боль, когда Эмма ушла, и она всегда помогала ему. Но если можно избежать повтора этого, она сделает все, чтобы ему было спокойно.
– Прямо сейчас?
– Нет, ты права. Не стоит проводить ночь в неудобных креслах в аэропорту. Но завтра я хочу уехать. Я приехал, чтобы ты не думала, что я боюсь попробовать, но теперь я не хочу оставаться. Просто… – Хэйден отвернулся.
– Договаривай, сынок. Ты же знаешь, что не должен делать что-то просто потому, что это сделает меня счастливой. Когда-то я начну просить тебя поступать так, как выгодно семье, но это будет еще не скоро. Лучшее, что сделал для меня мой отец – позволил мне жить свободно до того, как взвалил на меня всю ответственность. Я люблю тебя, Хэйден, и ради тебя я поменяю местами землю и небо, чтобы дать тебе то, что нужно. Если ты хочешь уехать, можешь даже не говорить мне, почему.
Кейн положила руки ему на плечи. Пусть умный и развитый, но он все-таки ребенок.
– Просто потому что ты – моя семья. Ты и тетя Мари. Мне больше ничего и никого не надо. – Он услышал сзади глубокий вдох и медленный выдох, и понял, что Кейн пытается успокоиться.
– Что-то случилось, или кто-то что-то тебе сказал?
– Нет, я просто готов ехать домой. – Большие руки на его плечах просто нежно погладили его. Этот жест дал ему понять, что она сдается, и они уедут завтра утром, если он действительно этого хочет.
Мать и сын вместе с охраной обедали на маленькой кухне в коттедже. Меррик, зная, что Кэрол не станет их кормить, привезла продукты с собой. К тому же учитывая то, что они в каком-то замороженном, Богом забытом месте, вряд ли они смогли бы сходить в ресторан, если бы она отказалась готовить.
Чуть позже десяти, Кейн уложила Хэйдена на одной из кроватей в большой комнате и подождала, пока он заснет. Они с Меррик переглянулись, и Кейн надев пальто, вышла. Она еще не успела дойти до двери дома, когда на крыльцо вышла Эмма.
– Он хочет, чтобы ты забрала его домой?
Кейн посмотрела на пустые поля, удивляясь, как люди не сходят с ума, видя их целыми днями.
– Завтра. Ты хочешь рассказать мне, что произошло? Я не предполагала, что когда приеду, вы не захотите расставаться, но телефонный звонок удивил меня. Обычно Хэйден так просто не сдается.
– Утром он сказал мне, что-то, о чем он говорит с тобой – не мое дело. Почему со мной должно быть по-другому? – Эмме было больно, и она пыталась побольнее ударить человека, которого винила в своих страданиях.
Кейн просто кивнула и пошла обратно.
– Пожалуйста, не уходи. Прости меня. Это не твоя вина.
– Чего ты от меня хочешь? Я воспитываю его так, чтобы он был сильным, непохожим на меня, а способным выбирать свой собственный путь. Хэйден принадлежит себе самому, и я очень люблю его. Что бы сегодня ни случилось, ты права. Это между вами, и не думай, что я вмешаюсь. Так чего ты хочешь от меня? Чтобы я трясла его, пока он не согласится остаться? – Кейн вытащила руки из карманов пальто и развела ими, очевидно, расстроенная.
– Я хочу общаться с тобой, и чтобы твой голос не звучал так, будто ты меня ненавидишь. Я хочу, чтобы наш сын воспринимал меня, как члена своей семьи, как свою мать, а не так, будто я какая-то чужая женщина, с которой ему нужно проводить время, потому что ты этого ждешь от него. Я хочу, чтобы он радовал меня, так же, как он радует тебя. – Она слышала, как дрожит ее собственный голос.
– У тебя могло бы быть все это, и еще большее, и ты это знаешь. Ты ушла сама, никто из нас не просил тебя об этом. Вообще-то, насколько я помню, я просила тебя остаться. Ты хочешь, чтобы он относился к тебе, как к матери? Тебе стоило бы писать ему письма. То, что я сделала четыре года назад, было ошибкой, но больше ошибок из-за тебя я не сделаю. Утром ты можешь попытаться убедить его остаться. После этого я заберу его домой, если он этого захочет.
– Что ты имеешь в виду под ошибкой? – Эмме стало интересно, неужели она правда сожалеет об убийстве того человека?
– Я послушала тебя и не убила его. Это ошибка, которая дорого мне стоила.
Эмма сразу поняла, что Кейн все еще бессердечная лгунья и то, что она сделала четыре года назад, уже не казалось ей таким ужасным.
Глава девятая
