подавили боль. Кейн больше волновала ответственность, чем месть. Дэнни должен заплатить жизнью за то, что он сотворил.
Она не могла бы стереть боль потери, но она могла успокоиться, зная, что Дэнни горит в аду, и именно она выдала ему билет в одну сторону. Но она все еще надеялась, что не становится тем человеком, которого четыре года назад увидела в ней Эмма.
– Игры закончились. По крайней мере, для тебя, – сказала она.
Меррик, стоявшая за ней, взялась за веревку, свисавшую с потолка. На конце ее была петля.
Пока охранники искали Дэнни, Кейн добавила к интерьеру дома новое приспособление. Она прикрутила латунное кольцо к балке над дверью. Оно было таким новым, что казалось, что ему здесь не место. Показывая на него, она сказала:
– Мой дед рассказывал мне, что у его отца на ферме в Ирландии было несколько способов забоя скота.
– Я думал, что Далтон постоянно хвастался тем, что вы произошли из бутлегеров? – Задав свой вопрос, Дэнни вздрогнул, когда Лу снова заковал его в наручники.
– Нельзя питаться только виски. Чтобы пить, нужно питаться вкусным мясом.
– Какое это имеет отношение ко мне? – спросил Дэнни.
Привязывая конец веревки к ногам Дэнни, Лу хорошенько дернул за нее, и Дэнни упал лицом вперед. Лу продолжал тянуть, пока Дэнни не повис вниз головой. Его лицо было на уровне талии Кейн, и он мог отлично видеть, что она достает из кармана. Старый складной нож принадлежал Далтону, и был одним из последних его подарков.
– Какое отношение это имеет к тебе? – повторила она вопрос. – Большое. – Кончик ножа касался его тела. – Ты всего лишь животное, кузен, поэтому я собираюсь разобраться с тобой именно так.
Пот проступил на его лице, когда в тишине раздался звук рвущейся ткани.
– Подумай, что ты делаешь, Кейн. Я же твоя семья.
Она остановила себя, хотя ей хотелось вогнать нож в его сердце за эти слова. Вместо этого она подвинула нож к его брюкам, не особо заботясь о том, что порезала бедро.
– Ты перестал быть моей семьей после того, что ты пытался сделать в моем доме с моей женой. – Его боксерские трусы упали на пол рядом с остальной одеждой.
– Черт, если ты хочешь поразвлечься, тебе не обязательно было проходить через все это. Мы же семья, если хочешь отрезать от меня кусок, просто спроси. Если Дэнни и хотел еще пошутить, это желание исчезло, когда она отрезала его правый сосок. Он сразу же забыл свое обещание не кричать.
– Я почему-то не думаю, что ты бы принял мое приглашение, тем более зная, что я задумала. – Она села на край стола, наблюдая, как кровь стекает с груди Дэнни на его лицо.
– Зачем ты это делаешь? – всхлипнул Дэнни.
– Назовем это прелюдией. – Она ощутила спокойствие, когда отложила нож и взяла у Меррик ремень. Мы могли бы потратить время иначе: я бы спрашивала, зачем ты убил Мари, а ты бы отрицал это.
– Так вот в чем все дело? Да ты должна благодарить меня за то, что я избавил тебя от этой обузы!
Удар кожаного ремня по губам заставил его замолчать.
– Ты вырос вместе с Мари. Она никогда ни для кого не была обузой. Это определение скорее подходит к тебе и твоей семье, так что заткнись. – Она снова замахнулась, ударяя его по груди, стараясь попасть точно по ране. – В конце концов, мы еще не закончили наш разговор о козе. – Она снова взяла в руки нож, и заметила, что кровь на его лице смешивается со слезами.
– Если ты собираешься убить меня, давай.
– Да, я собираюсь убить тебя, Дэнни, но это будет не слишком скоро. Ты же меня знаешь. – Она наклонила голову набок, и продолжила смотреть на него. – Мой дедушка сказал мне, что, когда убиваешь козу, нужно сначала выпустить из нее кровь. Нужно медленно разрезать ее. – Не оправдывая своего заявления, она отрезала ему левый сосок.
– Ты сука, – закричал Дэнни. Он плакал и пытался подтянуться повыше, чтобы не быть для нее такой простой целью. Она снова ударила его ремнем, и он свесился вниз.
Она била его до тех пор, пока он не начал умолять ее остановиться. Она остановилась тогда, когда у нее устала рука. К этому моменту все его тело было покрыто красными полосками, из некоторых сочилась кровь. Солнце уже садилось, и свет в комнате угасал так же быстро, как Дэнни.
– Пожалуйста, Кейн, не надо больше. – Он видел под собой лужу крови, которая ясно говорила, что жить ему осталось недолго. – Я сожалею о том, что я сделал.
– Дедушка рассказывал, что в конце нужно сделать узкий разрез на горле животного и позволить ему истечь кровью, – сказала она так, будто не слышала его.
– Все, что угодно, только не это. Пожалуйста. Я не хочу умирать.
– Все хорошо, Дэнни, я не собираюсь делать это с тобой. – Она смотрела, как он рассмеялся сквозь слезы, как будто от облегчения. – Нет, я приберегла для тебя кое-что другое. – Она взяла нож и пододвинулась ближе. – Это тебе подойдет, после того, что ты сделал с Мари и с другими. Все эти невинные девушки, над которыми ты издевался, чтобы удовлетворить свои больные потребности, все они заслуживают правосудия, так же как и моя сестра.
– Пожалуйста, Кейн. Я сделаю все, что ты захочешь. Только не трогай меня больше.
Она удивилась, что у него осталось столько сил, чтобы кричать, когда поднесла нож к его мошонке. Без колебаний она отрезала все, и Дэнни смотрел, как его гордость упала на пол, как кусок мяса.
Из-за диких криков, Меррик хотелось засунуть все это хозяйство ему в рот, как раз перед тем, как Кейн перерезала ему горло.
Хэйден смотрел на лицо матери так, будто видел его впервые.
– Ты собираешься честно ответить на вопрос, или мы опять будем ходить вокруг да около?
– Я не хочу отвечать, Хэйден.
– Боже мой, просто ответь на вопрос. Почему ты ушла? Что тут сложного?
– Я не хочу, чтобы твое мнение о Кейн изменилось из-за простого любопытства. Это сложно, потому что именно это и случится, когда я отвечу на вопрос.
– Но она хочет рискнуть этим. Почему ты не можешь?
Этот вопрос должен был включить в голове у Эммы предупреждающий огонек, но из-за злости на Кейн мысли ее затуманились. Реакция Хэйдена на правду может помочь ей выиграть его у Кейн.
– Я что-то не вижу, чтобы она отвечала на какие-то вопросы.
– Она меня не бросала. А ты бросила. И теперь я хочу знать, почему.
Эмма уставилась на землю под ногами и пошла дальше. На ходу будет легче рассказать.
– Незадолго до того как я уехала, мы с Кейн устраивали вечеринку для твоей тети Мари.
– Я помню. Это я уже слышал.
– Да, тогда я рассказала тебе, как Кейн спасла меня от попытки изнасилования. Но я изменила название. Я просила ее не слишком наказывать того парня, но она пошла дальше. Она убила его за то, что он дотронулся до ее собственности. Он потерял жизнь за то, чего даже не сделал.
Хэйден остановился. Он был в шоке. Кейн могла быть жестокой, но она редко теряла контроль над собой.
– Она сказала тебе, что убила его?
– Она солгала мне, но потом я узнала, что она сделала.
– Кто это был?
– Какая теперь разница, Хэйден? Дело уже сделано, но это никак не меняет ее отношения к тебе.
– Просто ответь, а я сам решу, что мне думать о моей матери.
– Хорошо. Но это меня больше всего покоробило, потому что он был членом ее семьи.
Холод, казалось, усилился.
– Кто это был? – спросил Хэйден сквозь сжатые зубы.
– Кузен Кейн, Дэнни Бакстер.
Он оступился, когда Эмма произнесла это имя, уверенный, что он не так услышал.
– Это невозможно. – Он почувствовал, как она его обнимает, но ему было все равно.
– В это сложно поверить, я знаю, и может быть, сейчас ты поймешь, почему я ушла. Моей самой большой ошибкой был ты, Хэйден. Мне надо было приложить больше усилий к тому, чтобы забрать тебя с
