приехала увидеть Кейн, и только это для нее важно.
– Кейн ни разу в жизни не поднимала руку ни на женщин, ни на меня. Я не хочу, чтобы сегодня этим закончилось. Считай это моим эгоистичным капризом.
– Я верю, дядя Джарвис, что ты сделаешь все, как надо. Моя судьба в твоих руках.
– Как и моя в твоих.
– Куда это, интересно, направилась великая Кэйси в одиночестве? – Кайл сфокусировал бинокль и увидел, как идеально сидит на Кейн пальто. Рядом с ней не было охраны, никто не просматривал улицу, когда она не спеша шла по улице, ничем не отличаясь от других жителей квартала. Казалось, что ей не хватает только большой симпатичной собаки.
– Может быть, к телефону-автомату? – Агент, сидящий рядом с Кайлом, тоже наблюдал за ней, чтобы передать информацию следующему посту, когда она уйдет от них слишком далеко.
– Подождем и узнаем. Трогай, Джонс. Мы можем объехать квартал и проследить за ней дальше.
Кейн услышала, как позади нее тронулся с места фургон электрика. Она засмеялась, потому что электрик не выходил перед этим из дома соседей. Она пониже опустила поля шляпы и оглянулась. Кейн остановилась около фургона канализационной службы – в самый раз для того, чтобы следить за ее семьей.
– Дэниелс, вы ее видите? – раздался голос Кайла в наушниках.
Шелби, Джо и Энтони подняли головы от бумаг и едва не спросили «Кого?»
– Она только что свернула налево, сэр. – Шелби тоже разглядывала фигуру Кейн. Она подумала, каково было бы, если бы Кейн завернула ее в свое серое пальто. – Она зашла в кофейню. Там ее ждет дядя. Может, они просто хотят пообщаться?
– Пообщаться? Дэниелс, тебе стоит запомнить, что все эти неандертальцы просто так не общаются. Наверно, решили посоветоваться перед сегодняшним делом. – Лайонел Джонс резко остановил машину, и Кайл потерял равновесие, чуть не врезавшись головой в дверцу фургона. – Поосторожнее, идиот!
– Простите, сэр. – Лайонел молился о том, чтобы время шло быстрее, и он смог бы встретиться с Шелби и остальными. После того, как он провел весь день в компании с Кайлом, он согласился бы работать охранником в доме престарелых, если там не придется слушать весь этот напыщенный бред. Все самое интересное происходило в другом фургоне, и ему было жаль, что он не там, хотя он был благодарен Шелби за то, что она доверила ему работу, о которой не знал никто из их начальства.
– Кейн, спасибо, что пришла. – Джарвис встал и обнял племянницу.
– Почему ты решил выбраться из дома в такую плохую погоду?
Джарвис наблюдал, как она снимает шляпу.
– Такие дни созданы для того, чтобы говорить о любви, ты так не думаешь?
Подошел официант с двумя чашками эспрессо, и Кейн, улыбаясь, положила себе сахар.
– Я думала, что такие дни созданы, чтобы заниматься любовью.
– Я помню, – произнес женский голос.
Люди в кофейне и снаружи абсолютно по-разному отреагировали на комментарий Эммы.
– Черт подери, что она здесь делает? – Кайл заорал так громко, что все поспешили снять с себя наушники. Даже какая-то женщина остановилась около фургона, чтобы увидеть, кто так громко выругался. – Срочно отправьте туда человека с микрофоном. Да поможет ей Бог, если эта сучка с фермы все испортит, – сказал он. Он всерьез рассчитывал на то, что он не увидит никого из семьи Верде до тех пор, пока не придется решать вопрос с Хэйденом.
– Послушай, дядя, я понимаю, в первый раз это была слабость. Теперь это кажется глупостью, а это на тебя не похоже.
Пальцы Джарвиса, которыми он сжимал кончик носа, стали почти красными. Если бы эта женщина дала ему хотя бы пять минут, у него бы получилось уговорить Кейн.
– Я просил ее подождать, пока мы с тобой поговорим. – Он повысил голос, чтобы показать свое неудовольствие тем, что сделала Эмма.
– А что, есть какая-то разница? – Кейн смотрела, как ее дядя краснеет. – Что теперь, Эмма? Приехала, чтобы все исправить, так?
– Пожалуйста, Кейн, только выслушай меня. Потом, если ты захочешь, я сразу уйду. Я знаю, что мне нет прощения, но я должна это сказать.
– Замолчи, Эмма, я не хочу этого слышать. Милое личико и хорошая фигура на этот раз тебе не помогут. Честно говоря, последний раз, когда я на это попалась, случился одиннадцать лет назад. Мое либидо теперь уже не то, так что сдавайся. Я дала тебе то, чего ты хотела, дала шанс сблизиться с Хэйденом, и ты все провалила. Он больше не хочет тебя видеть, и я не буду заставлять его. Скорее, он будет есть битое стекло, чем встретится с тобой.
– Я это уже поняла.
– Тогда зачем ты потратила деньги на билет? – Она повернулась, чтобы взглянуть на женщину, которая не стала подходить ближе.
– Я хочу вернуть тебе то, что украла.
Джарвис встал так резко, что чуть не уронил стул.
– Я не знал, что она что-то у тебя украла, Кейн.
– Иди домой, Джарвис, – сказала она ему, не желая превращать все это в спектакль для посетителей кофейни. Ей не хотелось усложнять операцию, запланированную на ночь.
– Пойдем, Эмма.
– Нет, Эмма ненадолго останется. – Ее тон подсказал Джарвису, что лучше выйти и не спорить.
Он ушел, не произнеся ни слова, надеясь, что с Эммой все будет в порядке.
– Я только хочу… – начала Эмма и остановилась, когда Кейн подняла руку.
Она откинулась на стуле и вздохнула так громко, что ее услышали женщины за соседним столиком.
– Вернулась на второй раунд, да?
– Кейн, пожалуйста. Я просто хочу, чтобы ты выслушала меня. Это все, что мне нужно. Я знаю, что я все испортила, но если я когда-нибудь для тебя что-то значила, пожалуйста, выслушай меня.
– Неужели ты не знаешь, что ты значила для меня все, и ты на все это наплевала? Что я раскрылась перед тобой, а ты разорвала меня на куски и даже не оглянулась? Боже, ты сейчас ждешь, что я все это прощу?
Эмма впервые заметила усталость на лице Кейн. Она выглядела почти побежденной, и Эмма чувствовала себя так, будто у нее внутри кто-то поворачивает нож, потому что это из-за нее Кейн так себя чувствовала.
– Я люблю тебя, Кейн. Ни время, ни расстояние не могут этого изменить. – Она подошла ближе, думая, что Кейн настолько ослабла, что не станет отмахиваться от нее.
– Какая интересная шутка. Любовь для меня больше не существует – кроме любви к сыну. Время и дистанция изменили все, что было между нами, и вряд ли что-то заставит меня захотеть это вернуть. Так что уходи, отправляйся в дом своих родителей и оставь меня в покое. И сохрани тот секрет, который хотела рассказать. Я ничего не хочу слышать.
Кейн говорила, как человек, давно страдающий от разбитого сердца, и, как могла видеть Шелби, она выпрямилась и провела рукой по волосам. Шелби уже знала, что так она пытается взять под контроль свои чувства.
С пола, где все еще лежали наушники, раздался голос Кайла:
– Все они так делают в конце. Провал случается не из-за неверных действий, а из-за какой-нибудь глуповатой блондинки. Им бы стоило учиться на своей истории. Похожее случилось с Аль Капоне.
– Простите, сэр, Вы что-то сказали?
– Это все женщины, Дэниелс. Они всегда все портят из-за того, что позволяют эмоциям взять верх над разумом.
