Комната была небольшая, но Меррик заметила, как близко сидят Шелби и Эмма.
– О чем вы тут говорили без нас? – Она уже придумала два сценария – по одному из них Шелби была здесь, чтобы довести до конца дело Кейн, по другому – причина ее пребывания здесь была несколько более интимной.
– Агент Дэниелс привезла меня сюда со склада.
Хэйден подошел ближе к матери и женщине, сидевшей рядом с ней.
– Ты была там?
– Мы обе там были, Хэйден.
– Что произошло?
Пытаясь разобраться с прической и вытащить из волос шпильки, Эмма глубоко вздохнула.
– Все произошло так быстро, что я помню только, как я стояла рядом с Кейн, и кто-то крикнул ей, чтобы она бросила оружие, в чем не было никакого смысла. Мы же знаем, что она никогда не носила оружие.
Меррик кивнула. У Кейн не было необходимости в оружии. Они ведь всегда были рядом с ней.
– Прежде чем я успела отреагировать, она схватила меня, и мы упали на землю. Когда зажегся свет, я поняла, что это пуля свалила ее с ног. Она спасла мне жизнь.
– Такое ощущение, что каждый раз, когда она защищает тебя от чего-то, в конечном итоге она больше теряет, – сказал Хэйден.
После этих слов Эмма расплакалась. Помириться с ним было так же сложно, как с Кейн.
– Прости. Мне очень жаль. Мне больше нечего сказать. Возможно это звучит как дурацкое клише, но лучше бы на ее месте оказалась я. – Эмма выбежала, чтобы не слышать его дальнейших саркастических замечаний.
– Не проще ли было ударить ее? – спросила у него Шелби, не вставая с места.
– Да что Вы знаете, леди? Вы наверняка здесь затем, чтобы навредить моей матери.
– Не надо говорить со мной так, мистер Кэйси. Я не Эмма, и не буду мириться с таким отношением. Твоя мама сейчас не видит тебя, потому что она борется за свою жизнь, но я уверена, если бы она была здесь, она сама бы дала тебе пощечину.
Было удивительно смотреть в его глаза и находить в них столько от Кейн. В них был тот же огонь, что и у нее.
– Вам не стоило приходить сюда и говорить о том, о чем Вы понятия не имеете. Моя мать позволяет вам видеть только то, что считает нужным, и не более. Вы же не можете быть настолько глупы, чтобы это не понимать.
– Я не глупа, Хэйден. Я слышала, что она сказала тебе сегодня в ресторане. Ты же знаешь, что мы прослушиваем. «Быть мужчиной – значит уважать свою мать и свою семью». Разве не это она тебе сказала? А ты уже готов напасть на самую беззащитную жертву, зная, что она ничем тебе не ответит. Наверно, Кейн права, и эти принципы показывают, какой ты человек. К тому же, если ты будешь поступать так же необдуманно и незрело, как сейчас, такие люди, как я, быстро до тебя доберутся.
Она спокойно высказала все это, и подождала, не скажет ли Хэйден еще что-то. Когда он отвернулся и подошел к Меррик, Шелби вышла, чтобы поискать Эмму.
– Ты думаешь, она права? – спросил Хэйден у Меррик.
– Мальчик, тебе еще многому надо научиться, поэтому я не стала бы об этом беспокоиться. Кейн в первый раз сделала все не так, и тебе не обязательно быть лучше.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что ты сын своей матери, и что бы кто ни говорил, это не изменится. – Меррик убрала волосы с его лба и улыбнулась. – Из-за своего темперамента она иногда может сказать некоторые вещи, которые не стала бы говорить в нормальной ситуации. Нам еще везет, что с ней не часто это случается.
– Я не могу ничего с собой сделать, иногда я становлюсь ужасно злым.
– Я знаю, приятель. Дело в том, что мне платят за то, чтобы я наблюдала и слушала и давала советы, если попросят. Я была здесь, когда Эмма ушла, и я понимаю, почему так случилось. И я знала, что наступит день, когда она вернется. – Она улыбнулась ему. – Конечно, важную роль в ее возвращении сыграл ты, но все-таки твоя роль – не главная. Я знаю, что это звучит жестко, но такова иногда любовь.
От стыда он наклонил голову, чтобы Меррик не видела его слез.
– Я знаю, что ей на меня плевать. Не надо мне опять говорить об этом.
– Послушай меня, Хэйден. Ты сын Эммы, и половина крови, которая течет в тебе, принадлежит ей. Но такой же важной, как связь между матерью и ребенком, является связь между любящими. Эта женщина уехала не потому, что у нее было непреодолимое желание смотреть целыми днями на коров и найти себе кого-то вместо Кейн. Она оставила свое сердце здесь, и никак не может вернуть его себе.
– Жаль, что я не помню того времени. Я, наверно, должен, но у меня почти не осталось воспоминаний о ней. Мне нравится, что мама иногда рассказывает мне про нее, но я не могу простить ее за то, что она бросила меня. И если то, что ты говоришь, правда – то и за то, что она бросила маму.
– Мой милый мальчик, ты же только учишься жить, так что не беспокойся. Твоя мать гордится тобой. Я обещала, что никогда об этом не скажу, но когда тебя нет рядом, она постоянно говорит о тебе.
Она легонько потянула его за рукав, и, упав в ее объятия, он, наконец, разрыдался.
– С ней все будет в порядке, Хэйден.
– Вы все здесь с Кейн Кэйси? – в дверях стоял мужчина среднего возраста в зеленом халате, насквозь промокшем от пота.
– Что-то не так? – Хэйден вскочил так быстро, что Меррик упала на стул.
– Нет. Меня зовут Дон Элтон, я главный хирург, и я хотел сказать, что мы закончили операцию, и что она хорошо держится. Ты ее сын?
– Да. Меня зовут Хэйден Кэйси.
– Все, что я могу сказать сейчас, Хэйден, это то, что она несколько дней пробудет в интенсивной терапии, а потом мы сможем сказать, что будет дальше.
– С ней все будет в порядке?
Врач снял с себя промокшую хирургическую шапочку.
– Я пока не знаю. Твоя мама потеряла много крови. Мне бы хотелось сказать, что все будет хорошо, но это было бы нечестно. Одно я знаю точно – давно на моем столе не было человека в такой хорошей форме. Тем более, ей есть за что бороться. Ты передашь эту информацию другим членам семьи, которые были здесь недавно? Я собираюсь подготовить для нее палату. Звони мне, если у тебя будут вопросы, или ты захочешь о чем-то поговорить. Медсестра передаст вам мои контакты.
– Спасибо, доктор, мы об этом позаботимся. – Меррик положила руку Хэйдену на плечо, чтобы хоть немного успокоить его после такого отчета о состоянии здоровья Кейн.
– Можно ее увидеть? – спросил Хэйден.
– Не сегодня. Почему бы тебе, не поехать домой, чтобы поспать, а завтра утром мы посмотрим, можно ли будет это сделать? – Он вышел, оставив их одних.
– Тебе удобно, Барни? – Джордж сидел напротив Кайла, прихлебывая кофе из чашки.
Кайл скрестил руки на груди, пытаясь запугать прокурора, чтобы тот его отпустил. Все остальное не сработало, и он просидел в комнате для допросов больше трех часов. Он был уверен, что в чем бы ни было дело, ему ничего не стоит вернуть себе свободу. За годы работы он изучил тактику, которую теперь применяли по отношению к нему. Его так просто не сломаешь, уж в этом он был уверен.
– Послушай, Джордж, ты должен меня отпустить. У меня дела, и вся эта ерунда мне сейчас совсем не нужна.
– Боюсь, что не смогу просто так тебя отпустить, Барни. Конечно, ты понимаешь, что мы должны соблюдать регламент, особенно когда дело касается такой фигуры, как ты. Мы можем разобраться достаточно быстро, если ты ответишь на несколько вопросов.
Ухмылка, появившаяся на лице Кайла, была более чем знакома Джорджу. Он улыбнулся в ответ. Будет чертовски приятно стереть ее с его лица.
– Конечно, давай. Покажи себя, Джордж.
– Как давно ты стал мальчиком для битья у Джованни Бракато, а Барни?
Энтони, Лайонел и Джо по ту сторону зеркала чуть не захлебнулись кофе. Будь они на месте Джорджа,
