губерний.
(9) 'блакытни' – буквально голубые, т.е. петлюровцы
(10) Ингерманландия – [Ленинградская обл.] неофициальное употребляемое название санкт- петербургской губ. С 1914-го Петроградская губ., с 1921-го Ингрия, с 1930-го Ижорская губерния.
(11) Вятка – [Киров]
(12) Романов-на-Мурмане – [Мурманск]
(13) Порт-Петровский – [Махачкала]
(14) Елизаветполь с 1804 по 1918 г.г. – столица Елизаветпольской губернии, образованной из территорий Бакинской и Тифлисской губерний в 1868 г. C 1920 г. в составе Турции [с 1818 – Гянжа, с 1935 – Кировабад]
(15) Тифлис – [Тбилиси]
(16) Карс – столица Карской области, входившей до 1917 г. в Российскую Империю.
(17) Бессарабия – [Молдавия]
(18, 19) Вильно – [Вильнюс], Ковно – [Каунас]
(20) ОСВАГ – Агентство осведомления, информационно-пропагандистский орган ВСЮР
(21) Митава – столица Курляндской губернии, населенной преимущественно остзейскими немцами
(22) Ревель – [Талин]
(23) Пернов – портовый город в Эстляндии, населённый преимущественно русскими и немцами [Пярну]
(24) Проскуров – [Хмельницкий]
____________________
Байкал, 20 марта 1938 г. 9.20 по иркутскому времени
Погода установилась ясная. С нижней стороны Байкала дул низовик – юго-западный ветер, подрастративший нынче свирепый напор силы стихии. Обычно с низовиком приходили затяжные дожди и мощный, буянящий яростью свинцовых волн, шторм. Но иногда, как сейчас, весной и летом он дул при солнечной погоде.
На небольшом пятачке полуострова Святой Нос было многолюдно. Часть побережья полуострова и прилегающие акватории в этот день были закрыты для рыбаков и местных жителей патрулирующими катерами и находившейся в оцеплении ротой морских стрелков. У пристаней в Баргузинском заливе стояли в ожидании патрульно-спасательные летающие лодки С-35. На наблюдательной пункте у самого берега находилось около трёх десятков человек – государственная приёмная комиссия Военно-Воздушных Сил Военно-Морского Флота. Флотские офицеры плавсостава, флотские инженеры, морские лётчики, инженеры-разработчики ОКБ Сикорского и ОКБ Микулина, министерские чины из авиапрома. Присутствовали здесь конструкторы Игорь Сикорский и Александр Микулин, министр авиапромышленности Борис Пензев, главком ВМС генерал-адмирал Михаил Кедров, главком ВВС ВМС, основоположник русской корабельной авиации, генерал Виктор Утгоф.
Внимание собравшихся приковала к себе громадина 'авианосца', что находилась в двадцати пяти кабельтовых от берега. Старая 160-ти метровая баржа, перестроенная под авиаматку специально для испытаний, стояла кормой против ветра. Импровизированная взлётно-посадочная палуба сейчас пустовала, если не считать редких фигурок техперсонала и наблюдателей. Все три предсерийных опытных образца изделия П-644 находились в воздухе. И независимо от текущих испытаний 'Пэ шестьсот сорок четвёртому' предстояло в скором времени стать палубным торпедоносцем С-40 'Касатка'. В случае успеха уже через пару месяцев. В случае выявления недочётов, в середине-конце лета после повторных испытаний. С-40 должен был стать основным ударным палубным самолётом, но вот когда – зависело от решения приёмной комиссии. По состоянию на начало 1938 года он по праву считался в числе передовых среди конкурентов, а главное, самолёт имел запас модернизации. Управлялся С-40 одним пилотом, имел размах крыла 16,1 метра, длину 10,6 метра, 12-цилиндровый мотор МД-36 от ОКБ Микулина мощностью 1200 лошадиных сил. На прошедших испытаниях, когда были построены первые три ранних прототипа, каждый из них испытывался строго по отдельной программе: один опробывался на всех возможных режимах работы двигателя, второй испытывался на аэродинамике, третий на вооружении. Были аварии и неудачи, два ранних прототипа разбились, к счастью, без гибели пилотов. В конце концов, 'Т-шестьсот сорок четвёртым' была установлена максимальная скорость 392 км/ч. Высоту 5000 метров он набирал за 13 минут, а практический потолок был установлен 8000 метров. Вооружение самолёта состояло из единственного носового 7,62-мм пулемёта ШКАС, бомбовая нагрузка составляла 850 кг. Сегодня прототипы вооружены не были, сегодня в программу входили посадка на палубу и последующий взлёт с неё. Демонстрация торпедометания по списанному пароходу времён наверное русско-японской войны прошла вчера. Прошла успешно, не смотря на сильный ветер и пятибальное волнение Байкала. Собственно, это были не испытания, а показательное применение 'Касаток' в отработанной морской авиацией тактике торпедометания. Два Т-644 несли торпеды 45-37АН калибра 45-см с выставленным режимом хода: три километра при скорости 41 узел, сброс торпед был произведён с высот 10 и 15 метров. Третий прототип нёс 43-см торпеду 43-37АВ, работы над которой начались ещё в 1931 году, однако довели её и приняли на вооружение только в конце 1937-го. 43-37АВ могла сбрасываться с высоты 1800-2500 метров и имела режимы хода: три километра при скорости 42 узла и 5,5 километров при скорости 37 узлов. Все три торпеды, выпущенные тремя Т-644 благополучно попали в мишень. Взрывов не было, вместо боевой части на торпедах были установлены имитаторы. Получив три пробоины, пароход остался на плаву при сильной осадке, его на буксире отвели к пристани Усть-Баргузина. Базировались 'Касатки' во время вчерашней демонстрации на аэродроме Ангарского авиационного завода.
Инженер Петровско-забайкальского моторостроительного завода Пауль Зиммель кутался от принизывающего ветра в плащ и жадно всматривался в голубеющие небеса. Где-то там, среди тройки пилотов-испытателей опытных П-644 был его старший сын Вольф, майор русской морской авиации, в прошлом гауптманн Люфтваффе, созданного летом 1930-го по приказу фон Зекта из пилотов аэрокружков и гражданской авиации. Воевал Вольф на русском биплане 'Ястреб-I' государственной фирмы Пороховщикова.
Долгие четыре с половиной года Пауля тянуло домой в Германию, хотя он прекрасно понимал, что именно здесь в России он может принести и главное – приносит пользу Рейху. Именно здесь его знания и опыт служат цели возрождения Отечества. О такой карьере как здесь – на краю мира, в небольшом городишке Петровск-Забайкальский, население которого к 1938 году едва перевалило за 50 тысяч, он в Рейхе не мог даже мечтать. Должность начальника испытательного отдела опытного конструкторского бюро казалась для него верхом карьеры. Поначалу его многое удивляло в России. Нет, не необъятные просторы и чужие обычаи, его удивляли перипетии научно-технического развития этой исполинской страны. Странно, что Россия до революции имела развитую авиапромышленность и была новатором в создании бронеходов, но имела откровенно слабые позиции в иных отраслях. Именно здесь были созданы первые бронеходы Пороховщикова, Лебеденко и Менделеева. Совершенные, по меркам того времени, или тупиковые, но всё же первые. А ведь и Австрия могла быть в первенцах, подумал Зиммель, могла бы, если б на проект поручика Бурштына не наложили резолюцию 'Человек сошёл с ума!' А в России проектам дали ход. Но отчего-то при царе больше предпочитали зарубежную технику – французскую и английскую, словно существовали некие не афишируемые интересы определённых заинтересованных лиц. Намного лучше положение обстояло в авиастроении, но и то только в начале XX века после появления в России первых французских фарманов. А ведь задолго до повального общемирового увлечения аэропланами, задолго до растиражированных братьев Райт, в Российской империи в 1881 году сконструировал свой 'воздухолетательный снаряд' и получил на него патент контр-адмирал в отставке Александр Фёдорович Можайский. 'Воздухолетательный снаряд', чьим назначением по замыслу русского изобретателя должна была стать разведка и бомбометание, был во-первых, монопланом, во-вторых имел армированный металлом фюзеляж, в-третьих, горизонтальные и вертикальные рули, шасси на рессорах, оцинкованные топливные баки, три креномера, компас, барометр, оптический прицел и прибор для измерения скорости. И всё это при весе свыше 950 кг! Неслыханно даже по более поздним временам. Двигатели Можайский спроектировал
