Даша погрозила неугомонному полудикому, тот пожал плечами — было понятно, что вора так просто не разбудишь. Сыщики осторожно двинулись к пещере. На встречное движение Даша замахнулась дубинкой — фу, это оказался дублет вора, повешенный на куст. Ниже болтались штаны. Самого злоумышленника разглядеть в тени пещерки было трудно. Пятно казалось крупным — наверное, под плащом скрутился. Всхрапывал гад размеренно, по-мужицки. Эх, Эле, не того ты себе нашла.
Разумнее всего было забрать окорок и убраться. Похититель, сообразив, что зря старался, и так дураком себя почувствует.
Мин яростно взмахивал лапой и дубинкой, показывая, как ловчее приложить противника. Даша показала воинственному полукровке, чтоб остыл. Вот он, окорок. Берем и сматываемся…
По первому ощущению, окорок оказался гораздо массивнее, чем помнилось Даше. Второе ощущение было куда определеннее — окорок лягнулся, так крепко двинув сыщицу в живот, что девушка с воплем отлетела к кустам…
Когда Даша вырвалась из колючек, в пещерке дрались: Мин яростно колотил дубинкой, враг фыркал, отбивался и пытался вскочить. Даша налетела и осыпала темную шевелящуюся массу градом ударов. Что и говорить, поставить удар Эле умела — пара дубинок из мимозового дерева крепко и часто работала по плоти противника. Мерзавец фыркал, екал, стукался головой о свод, тщетно пытаясь встать. Даша не церемонилась, выкрикивая скверные словечки, метила по гривастой голове. Кажется, разок и Мину досталось, сунувшемуся под руку.
— Последнее, сволочь, своровать норовите?!
Противник, и до сих пор путавшийся в своих ногах, обмяк и попытался сбить девушку какой-то слабой, конвульсивной подножкой. Уже смутно понимая, что у вора что-то слишком много ног, Даша еще раз хорошенечко приложила мерзавца по голове. Фыркнул, заскреб землю…
Ноги Даша видела хорошо. Четыре ноги. Не сильно мощные, зато длинные. С копытами. Конь, что ли?
— Это что такое? — ошеломленно пробормотала воительница.
— Глэстин, полагаю, — прокряхтел Мин, держась за плечо. — Или родич его какой. Я плохо разбираюсь. Слушай, Аша, ты не хочешь на живодерне подрабатывать? Правда, там смотрят, по чему лупят.
— Извини. Кто такие «глэстины»?
— Я тебе потом расскажу. Ты мне об альфонах, а я об этих… Сейчас сматываться нужно. Слышишь?
Даша с ужасом услыхала какое-то рычание и взрыкивание на дне оврага. Как раз у тропинки. Именно взрыкивание, а не фырканье…
— По верху надо уходить, — деловито прошептал Мин. — Все, отходим.
Даша потянулась за лежащим на каком-то тряпье окороком, замерла. Никакой глэстин не конь, а вполне человекообразный парень. В смысле, сейчас уже парень. Вернее, мужчина. И не голый, а обнаженный. Сидит, за голову держится, смотрит жалобно…
— Эй, ты не околдовывайся! — Дашу чувствительно пихнули в поясницу.
Да, драпать нужно. В кустах за спиной затрещало…
Склон был скользок, а окорок в руках здорово мешал. Даша приостановилась, запихивая за пояс дубинки.
— Не дури! — взвизгнул полукровка, подталкивая воительницу в центр тяжести.
Даша поднажала. Рядом взбирался этот… брюнет. Оскальзывался, взмахивая одеждой и парой сапог. Успел, значит, схватить имущество, воровская порода. Но, видимо, босые ноги не копыта. Опять поскользнулся, поехал вниз… Даша придержала, уперлась в… спину окороком. Фу, такой продукт осквернила.
Выбрались на тропинку… Обнимая окорок, девушка оглянулась…
Ой!
Внизу, у пещерки, стояли, задрав морды, три твари. Крайне неприятные. Вернее, две стояли, а третья короткими мощными прыжками взбиралась по склону.
— Рауууу-урауууу! — издал боевой клич Мин.
Свистнуло. Запущенный метким метателем каменный снаряд с отчетливым стуком угодил в лоб преследователю. Тварь замерла, казалось, удержится на склоне, нет, заскользила вниз… Но ведь ужас какая твердолобая! Глухо взрычали ее сотоварищи внизу…
Даша неслась по тропинке, придерживая на плече окорок. Следом бежал лошадиный брюнет с охапкой своей одежды. Мин прыгал впереди, успевая оглядываться:
— ЭТИ взобрались! Ходу!
Отступающие перескочили через ручеек. Впереди маячил забор, идущий вдоль оврага, — начинались кварталы Южного угла.
— На… надо, пере…скочить! — прохрипела Даша.
Мин мячиком взлетел на забор, ударом дубинки обломал закрепленную по гребню сухую ветвь «королевского» шиповника, чьи колючки с успехом заменяли в Каннуте колючую проволоку. Даша зашвырнула окорок, ухватилась за доску… Все затрещало: забор, штанишки, ворот кофточки, за который тянул Мин. Сидя на заборе, Даша с ужасом услышала плеск — преследователи проскочили ручеек. Моляще фыркал брюнет…
— Кидай и давай!
Лошадиный швырнул через забор свои шмотки, протянул руки. Даша в панике отметила, что думает черт знает о чем — какие теплые у брюнета пальцы, приятные.
— Вот отожрался! — взвизгнул Мин, валясь во дворик.
Гривастый бестолково колотил ногами в забор, хотя уже был наверху. Даша спрыгнула, угодила ногами в поленницу. Так и ногу подвернуть можно. Окорок?!
Вот он!
Лошадиный брюнет спешно собирал одежду.
— Сюда! — подал голос откуда-то от дома Мин.
Даша кинулась на звук. Ага, проход между домом и сарайчиком. В спину дышал гривастый…
Забор содрогнулся под ударом — кажется, тройным. Ой-ой-ой!!!
Мин уже был на сарайчике, когда за спиной захрустел, рушась, дряхлый забор. Даша в два прыжка взлетела по лесенке. В ужасе всхрапывая, карабкался гривастый.
— Ходу! Ходу! — Полукровка пинком сшиб лесенку на землю.
Во дворе мелькали хищные тени. Кажется, шестиногие. Ой, не дай бог рассмотреть!
Мин мячиком скакал по крышам, Даша, не раздумывая, неслась следом. Топотал Лошадиный. Истинный тяжеловоз, да простят его боги.
Проскочили мимо трубы — взлетали искорки. Топят, наверное, лепешки наутро будут. Живут же люди…
— Так, туда не суйтесь, — Мин деловито взмахивал лапой. — Крыша слабая, провалитесь. Где эти- то?
— Отстали вроде, — пропыхтела Даша, озираясь.
Гривастый ободренно фыркнул. В тот же миг беглецы заметили подпрыгнувшую во дворе тень. Вытянутая морда, косматая шерсть вокруг шеи… Варги какие-нибудь?[7] Больше Даша никого не знала. Но у варгов лапы вроде…
Некогда лапы считать — на дальний сарай лезли-скреблись хищники…
— Ходу! — Мин первым спрыгнул в крошечный дворик, через мгновение уже карабкался на навес следующего строения…
Лошадиный подсадил Дашу. Потом втянули его самого.
— Не, ну до чего толстый! — возмутился полукровка.
Толстым Лошадиный, конечно, не был. Мускулистым был. Крепким. Просто ему вещи мешали.
— Веди, Минимум. Некогда зубоскалить, — пробормотала Даша, смущаясь благодарного взгляда гривастого. Что ж это такое, с кем ни столкнись — вор. И опять смотрят-то так нежно…
Даша чуть не свалилась в дыру перекрытия, уложенного над забором, — внизу сонно захрюкали
