понимаю, ответственные мероприятия игнорируют? Время военное, ждать не будем. Накладные на стол, — девушка по-хозяйски раскрыла портфель и вынула чистый бланк.
— А какие у вас полномочия? — не очень уверенно осведомился Иващенко.
— Что значит какие? — возмутилась Катрин. — Вы директиву за номером 008 получили?
— Э-э… связь плохо работает.
— Плохо работает ваш поселковый совет. Связистов ждете? Не до вас сейчас. Фронт рядом. Справляйтесь своими силами, не маленькие. Директива 008 — «О временном перераспределении мясных продуктов и хлебобулочных изделий». В связи с создавшимся сложным положением, вам понятно?
— Да. В смысле…
— Где ваши накладные, где планы по распределению?
— Так мы же не получили…
— Как? Значит, у вас ничего не готово? — Катрин удивленно подняла брови. «Штукатурка» вокруг левого глаза пострадала, но товарищу Иващенко было уже не до внешнего печального вида нагрянувших непонятно откуда представителей.
— Мы же не знали…
— Собирайтесь, поедете с нами. И вы, и торговый работник, — Катрин встала и принялась деловито упаковывать портфель.
— Товарищ, — взмолился не на шутку испуганный Иващенко, — мы готовы. Скажите только, что от нас требуется?
— Нам ждать некогда. Сейчас магазин опечатаем и едем. О семье не беспокойтесь, государство к ней претензий иметь не будет.
Продавщица громко всхлипнула и, прижав к лицу передник, заплакала.
— Товарищи! Товарищи, так же нельзя! Я готов ответить, но если мы уедем, кто директиву выполнять будет? — зампредседателя умоляюще посмотрел на старшину. — Товарищ, ведь дело прежде всего, так?
— Не торгуйтесь, гражданин Иващенко, — мрачно молвил старшина. — Время нынче не то.
Продавщица громко хлюпала носом. Заместитель председателя умоляюще смотрел на представителей армии.
— За двадцать минут справитесь? — задумчиво спросила Катрин.
— Да раньше уложимся. Только скажите, что нужно, товарищ Мозина.
— Мезина, — строго поправила Катрин. — Значит, так, — она заглянула в портфель. — Консервов мясных — 50 кг, круп — 100 кг…
Дослушав список до конца, продавщица забыла всхлипывать и ахнула:
— Та дэ ж мы стильки знайдэмо?!
Катрин равнодушно пожала плечами.
— В штабе тыла объясните.
Через тридцать минут машина была загружена. Бойцам пришлось заехать домой к торговому работнику. Часть продуктового ассортимента почему-то хранилась на сеновале и в подвале частного домовладения.
Катрин тщательно перечислила все полученное на комсомольском бланке. Очевидно, она делала что-то не по правилам. Гражданин Иващенко, несколько осмелевший в отсутствие старшины, смотрел с ненавистью.
— Отольются вам селянские слезы. Найдется и на вас управа.
Катрин подняла голову:
— Претензии?
— Какие к вам, к кавалеристам, претензии? Пока ваша сила. Немцев-то тесаками рубать будете? — прошипел зампредседателя, кивая на штык на поясе девушки.
— Рубали уже. Надо будет, еще порубаем, — Катрин разборчиво подписалась.
— Ну, рубайте, рубайте. Буденовцы… Немцы уже от вас, оборванцев, обосрались.
— Не горячитесь, Тарас Иванович. Всему свое время. — Катрин сложила расписку, встала. — Это вам, товарищ Иващенко, от Советской власти. Не забудьте в сейф спрятать. А это от меня лично… — девушка двинула коленом в пах представителю местной администрации. — Рановато осмелел, козел. Мы еще вернемся, и Магаданом ты не отделаешься. — Катрин, схватив за жирный загривок, крепко приложила Тараса Ивановича усатой рожей о крышку стола. Мебель отозвалась гулким стуком. — Счастливого пути можете нам не желать. Не нуждаемся…
Прихватив два новых ведра, девушка вышла. Бойцы уже сидели в машине. Катрин закинула последние приобретения в кузов, забралась в кабину.
— Поехали.
— Ага… — разведчик в изумлении смотрел на дверь магазина.
Товарищ Иващенко не выдержал и все-таки выполз проводить «особую ревизионную комиссию». Стоял зампредседателя с трудом, цепляясь за косяк. Расплющенный нос обильно кровоточил. Губы шевелились, но в урчании двигателя проклятий было не расслышать.
— Ничего. Жаловаться не будет. Сомнения в боеспособности Красной Армии выразил, сукин сын…
Биплан скользил над лесом, едва не цепляя колесами верхушки деревьев. Ни изяществом, ни быстротой «По-2» похвастаться не мог. Извилистый маршрут, скорость 145 км/ч. Иногда пилоту, летавшему и на «Су» и на «МиГах»,[23] казалось, что он едет на велосипеде. Но так было даже лучше. Наверняка на «Як-1»[24] или даже на «И-16»[25] летчик мог бы вести успешные бои. Но одна, две, десять сбитых машин люфтваффе не были сейчас так важны, как пакеты с приказами, доставляемые тихоходным «кукурузником». Полчаса назад самолет взлетел с пшеничного поля у штаба 4-го мехкорпуса. Доставленный туда приказ тоже был фальшивым. Теперь командиры корпусов в полном недоумении по окружному маршруту двигались к штабу армии, где их никто не ждал. Радиосвязь в зоне работы штабов по-прежнему оставалась отвратительной. «Глушилки», созданные с таким трудом, оправдывали себя. Вредительство чистой воды.
В этот короткий отрезок времени дивизии корпусов двигались по инерции. Руководство спешно создаваемыми ударными группами велось на местах. Изредка доходящие указания из штаба армии практически полностью игнорировались. Причем не только группа майора Васько действовала на свой страх и риск, но и куда более многочисленная группировка, возглавляемая корпусным комиссаром Пелого, готовила контрудар, сообразуясь лишь с текущей обстановкой. В данный момент севернее прорвавшегося немецкого клина собирался кулак из 9-го и 19-го мехкорпусов. На координацию с ними сил отдела «К» не хватило.
Тем не менее «калька» проявлялась все четче.
«По-2» нырнул ниже, прожужжал над оврагом, напугав отбившихся от батальона красноармейцев. Самолет летел над полем, пилот вертел головой, опасаясь быть застигнутым немецкими истребителями. Было бы глупо выйти из игры из-за очереди какого-нибудь древнего «МГ-17». [26]
Каша подгорела, куски тушенки в ней никто не удосужился размешать, хлеб заменяло залежавшееся, с прогорклым привкусом несливочного масла, печенье, но все равно было вкусно. «Блокаду я бы не пережила», — подумала Катрин, набивая рот. Есть приходилось одной ложкой на двоих. Любимов энергично жевал рядом. На поверхности крепкого чая в котелке плавала пленка жира.
— Говорят, в Монголии в чай специально кладут масло и жир, — задумчиво произнес лейтенант. — Для экономии времени, что ли?
— Они чай еще и солят.
— Ты что, и там была?
— Да нет. Читала где-то, — Катрин сунула парню ложку.
