Молод ты все-таки и в медицине не слишком разбираешься. Но, похоже, лорд Дагда сущий маньяк. Потрошитель. Не понимаю, на кой черт ему трахея фуа сдалась? И так видно, что никаких существенных отличий от человеческой конституции твой водоплавающий друг не имеет. А насчет подвала даже и не верится. В наши времена… – Док замолчал, задумчиво пробарабанил по крышке стола обрывок какого-то марша. – Впрочем, мои времена давно миновали. Мир и там, и здесь здорово изменился. Еще хорошо, что этот мир так бесконечно просторен.
– Док, – неуверенно спросил Квазимодо. – А там, в вашем мире, глаза вставлять не умеют?
Дуллитл покачал головой:
– В мои времена не умели. Думаю, и сейчас не научились. Дьявольски сложная работа. Но дело не в этом. Дорога Оттуда в одну сторону, да и та открывается по воле божьей, а не человеческой. Видимо, гостей Оттуда ныне многовато стало, если такие местные парни, как ты, о другом мире запросто рассуждают.
– Мне просто повезло. Троих узнал, в смысле – четверых. Супруга лорда Дагда она тоже… издалека была.
– Да? И что же это за леди такая?
– Я не очень понял, – сказал Квазимодо.
Про бегство из замка он рассказал доку крайне сдержанно и не вдаваясь в детали.
– Что с миром творится? – сокрушенно сказал Дуллитл. – До Калатера каких-то два месяца пути, а что там происходит, умом не понять. Жуткие интересы у вашего знакомого. Не буду я ему писать. А ты не огорчайся – что толку в гладком лице? Ты же не лорд Байрон какой-нибудь? С дамами у тебя проблем нет.
– Что это все в этом так уверены? – нервно поинтересовался Квазимодо.
– Да что ты стесняешься? – засмеялся Дуллитл. – Я же врач, мне все знать положено.
– Ехать нужно, – сказал Квазимодо. – Что мы здесь высидим? У меня этот конь-як скоро из ушей литься начнет.
– А куда ехать-то? – пробормотал Ныр, поглощенный разглядыванием длинного листа бумаги, испещренного довольно-таки корявыми рисунками и пояснительными подписями.
– Не знаю, – рассердился вор. – Отложи ты, ради богов, этот манускрипт с упражнениями. Успеешь мясо на свою ногу нарастить.
– Как же я наращу, когда успел половину упражнений забыть? – возразил ныряльщик.
– Буквы читай, и все поймешь, – посоветовала Теа. – Не зря же тебе док Дуллитл написал столько указаний.
– Он же пишет совсем не так, как ты, – пробурчал фуа.
– У каждого свой почерк, – пожала плечами рыжая. По узким губам девушки блуждала улыбка, и это странным образом одновременно и беспокоило, и волновало Квазимодо.
– Так куда мы направимся? – пробормотал вор, с трудом отводя глаза от падающих из-под косынки, ровно обрезанных у самых плеч рыжих прядей.
– Да мне все равно, – сказал фуа и принялся придирчиво разглядывать бумагу на просвет.
Движущееся к закату солнце озаряло мягкими лучами речную долину. От короткого дневного дождя не осталось и следа. Друзья сидели на спуске к реке. Теа, скрестив ноги под собой, смотрела на скальный лабиринт на том берегу. Ныр, шевеля губами, пытался расшифровать пояснения лекаря. Квазимодо вздохнул. Он все еще колебался – высказать сумасшедшую идею вслух или обдумать ее еще разок? Мысль, пришедшая в голову, когда вор увидел белый дом на холме, накрепко застряла в голове и требовала обсуждения. Вот только как спутники ее воспримут? Особенно рыжая. От волнения у вора даже дыхание сперло. Нет, нужно сначала с Теа наедине поговорить.
Рыжая напряглась. Вытянулась длинная шея, курносый нос заострился. Квазимодо подумал, что Теа почувствовала, что именно он собирается предложить, и сейчас рявкнет, но девушка стукнула его по колену:
– Смотри!
Из скалистых завалов на той стороне реки выбиралась цепочка всадников.
Не сговариваясь, троица друзей быстро поползла по склону вверх. Фуа посапывал, бережно удерживая свернутый лист.
Наверху остановились.
– Сколько их? – спросил Квазимодо.
– Одиннадцать, – сказала самая зоркая из друзей Теа. – Думаешь, они?
– У меня живот заныл. Обычно он меня не обманывает. – Квазимодо сплюнул. – Вот же упорные сукины дети. Ладно, уйдем по охотничьей тропе. Теа, ты за лошадями, мы за оружием. Заодно и с хозяином попрощаемся.
На бегу Ныр прихрамывал куда заметнее. Вор замедлил бег, фуа прошмыгнул в дом.
– К вам еще гости, – объяснил Квазимодо сидящему на веранде Хенку. – Могут быть теми, с кем мы не так давно повздорили. Так что мы, чтобы скандалов не устраивать, покинем ваш дом гостеприимный.
– Что за шум? – поинтересовался, выходя из дома с графином и двумя бокалами, Дуллитл.
– Пожалуй, нам лучше уехать, – сказал Квазимодо. – На той стороне всадники. Вполне возможно – люди лорда Дагда. Должно быть, хотят уговорить нас вернуться или прямо здесь объяснить, как мы были не правы. Поедем мы – все равно собирались. Днем раньше, какая разница?
– В моем доме никаких безобразий не допущу, – нахмурился Дуллитл и решительно звякнул графином. – Оставайтесь, уедете утром, как приличным людям положено.
– Спасибо, док. Но шум, грязь, споры – кому оно надо? В любом случае спать мы беспокойно будем. Поедем, уж извините за невежливость.
Из глубины дома возмущенно закричал Ныр:
– Ква, я один все не дотащу.
Квазимодо поспешно застегнул ремень. Рукоять кукри привычно высунулась из-за правого плеча. Нагруженный мешками и увешанный оружием фуа уже выскочил из комнаты, послужившей друзьям таким спокойным пристанищем. Вор положил на край стола увесистый мешочек с серебром. О гонораре за лечение с доком не говорили, но серебро еще никому не мешало.
Рыжая уже сидела в седле. Фуа с видом мученика забирался на свою кобылу. Квазимодо подошел к мужчинам на веранде.
– Нам жаль уезжать, но, видимо, самое время.
– Свинство какое, – недовольно пробормотал хозяин. – Я думал, поболтаем напоследок.
– Мы люди мирные. Всегда стычек избегаем, если такая возможность имеется. Поедем. Уж не обессудьте.
– Глупо. Кто вас в моем доме тронет? Я как-никак колдун. Ладно уж, катитесь, если так всполошились, – проворчал хозяин.
– Простите, док. Счастливо оставаться, Хенк. Вы поосторожнее – новые гости могут быть сердитыми, – предупредил вор.
– Езжайте, без вас разберемся. Не забывайте, что док вам советовал.
– Спасибо, лорд Дуллитл, – радостно улыбнулась Теа.
– Я буду читать ваш чертеж, – самоотверженно пообещал фуа.
Квазимодо забрался в седло.
Док Дуллитл рассерженно махнул рукой в их сторону и откупорил графин.
Трое всадников свернули за дом.
– А теперь быстренько, лошадки наши застоялись, – скомандовал Квазимодо, и всадники двинулись по узкой тропе.
Глава 12
Стремительно сгущались сумерки. Трое всадников двигались по петляющей среди крутых откосов тропе. Над колючим кустарником вспархивали вспугнутые птицы. Снова впереди короткий подъем. В проходе между двумя острыми гребнями Квазимодо остановил коня и оглянулся.
– Вот дерьмо! Скоты потрошеные!
Теа и Ныр смотрели назад. Совсем недалеко, у невидимого берега реки, к еще светлому закатному небу
