Лейтенант покачал головой:
– Не спят, суки. Слабину у нас ищут.
– Наверное, кто-то из «Лейбштандарта», – сказал Женька.
– Черт их знает. Я же только позывные разбираю. Но заткнуть мы их можем хоть сейчас попробовать.
– Дадут приказ, тогда и начнете. Вы бы спали, пока можно.
Катрин одновременно чистила самозарядку, пила чай и любезничала с танкистом Борисом. Такой довольной начальницу Женька в последние дни не видел. Должно быть, уже отобрала у танкиста «импортный» ненадежный «ТТ», облегчила трепетную девичью душу.
Женька пожал танкисту относительно чистую руку:
– Значит, опять вместе? Пушку-то свою исправили?
– В порядке. И боекомплект почти полный. Пока вас охранять приказано. Немцы в город мелкими группами просачиваются. Или их нарочно к вам пускают? Для потрошения? – Борис неуверенно улыбнулся.
– Трясем в меру сил, – заверил Женька.
– Садись, хвастун, чай пить, – Катрин тоже улыбалась, очень по-домашнему. – Поспать бы успеть, пока нас самих трясти не начали.
Женька взял кружку с остывшим чаем, отковырял от слипшегося комка замурзанную карамельку. Похоже, спать отсылают. Понятно, малость отмытый танкист выглядел интересным парнем. Лет двадцать семь ему. Солидный. Такие Катьке должны нравиться. На невысокое звание кавалера ей, конечно, наплевать. Сколько же ей самой лет, актрисе белобрысой-светловолосой?
Наконец рухнул младший лейтенант Земляков на пол рядом со спящими разведчиками, урвал себе под голову один из хозяйкиных валенков. Боец обиженно замычал, но не проснулся. Тускнел огонек коптилки…
Глава 5
Дивизия «Лейбштандарт» – боевые задачи:
Штурмовые группы «Kraas», «Hansen» – с севера.
Штурмовая группа «Witt» и «Meyer» – с северо-востока.
Дивизия «Рейх»:
Поддерживает штурмовые группы, блокирует город с севера, полк «Дойчлянд» атакует город с запада.
Дивизия «Тотенкопф»:
глубокий обход с северо-востока с выходом на Чугуевское шоссе.
48-й танковый корпус атакует в направлении Чугуева, с целью охвата города с юга.
303-я советская дивизия отходит на рубеж Песочин – п. Южный.
Советские войска в городе: 17-я стрелковая бригада НКВД, 595-й ИТАП РГК, остатки 19-й сд и 62-й гвсд, 179-я и 86-тбр.
– Копай, Земляков, копай, – взмокшая Катерина яростно выбрасывала землю саперной лопаткой.
Щель копали в двух шагах от сарайчика, так, чтобы за остатками забора улица просматривалась.
Женька отгребал землю огромной ржавой лопатой. Руки крепко саднило – хорошо, начальница рукавицы презентовала. Сама она уже зарылась по шею, только светлая голова мелькала. Воткнула лопатку в сырую землю:
– Давай меняй. Застоялся.
Выпрыгнула. Женька, подобрав полы шинели, протиснулся в выкопанный узкий прямоугольник. Неуклюже поддел землю – шло туго, начинался глинистый слой.
– Земляков, ты змэрз, чи шо? Шинель мог бы и скинуть.
– Не могу, – пробурчал Женька, врубаясь лопаткой в тяжелый грунт. – У меня, Кать, штаны порвались.
– Надо же. А иголку с ниткой ты потерял?
– У меня поперек лопнули, – Женька на миг выпрямился, глянул на командиршу. – Ты не нервничай, пожалуйста. Я сейчас приноровлюсь. А со штанами потом что-нибудь придумаю.
Катрин смотрела молча. Глаза зеленые мерзлее земли весенней.
День начался хуже некуда. На рассвете загрохотало, сразу на севере и западе. И воздух загудел. Отвратительный был день. «Ривьера сраная», – как выразилась начальница. Нависала бледно-голубая, бесконечно прозрачная прорва неба. Из которой пикировали и пикировали «лаптежники».
Бомбили район городского парка и ипподром. Здесь, ближе к Рашкиной даче, самолеты проходили на высоте, перестраивались для атаки. Вспухали редкие облачка разрывов зенитных снарядов. Силуэты «Ю-87» тянулись на юг, тут же над городом появлялись новые. Грохотало. Женька понимал, что у немцев не может быть столько пикировщиков, – не могут же существовать тысячи этих неуклюжих с виду, неистребимых самолетов. Просто немцы очень организованно работают. Черт, да какая там организация?! Вот они – волна за волной. Бессчетно. Тысячи.
Истребителей сопровождения видно не было. Что-то носилось в вышине, едва слышно стрекотало. Дважды появлялись наши штурмовики. Женька видел звенья ширококрылых машин, проскакивающие над крышами домов. Шли туда же, на север, к Белгородскому шоссе. Игрушечно стучали авиапушки, смутно грохотали бомбы и разрывы «эрэсов».
Еще далеко.
Женька с разведчиком прислонял к борту полуторки пролет дряхлого забора – маскировка фиговая, но при беглом взгляде с улицы машину не заметят. «Т-60» прятался в соседнем дворе, броню загромоздили срубленными ветвями яблонь, – приземистая танкетка казалась еще одним ветхим сарайчиком.
Тень возникла над головой совершенно неожиданно, практически беззвучно – широко распластанные крылья, неряшливо торчащие у пробоин лохмотья дюраля, медленно вращающийся винт. Шуршание воздуха, свист. От плоскостей что-то отрывалось, отваливалось. «Ил-2» промелькнул предсмертной тенью, едва не зацепив трубу домишка, замершего на противоположной стороне переулочка. Через мгновение земля под ногами дрогнула, утробно и сильно громыхнуло. Женька видел сквозь ветви вспухающий дым: самолет рухнул где-то у Пролеткультовского проезда. Поверить невозможно – казалось, тень самолета еще скользит по тесным дворикам. Нет, это клочья дыма колыхались на солнечном диске.
Катрин перепрыгнула через соседский заборчик – зубы стиснуты, почти некрасивая – тоже видела.
– Чего встали? Работаем…
Сейчас Катрин молча сидела на корточках, прижимала к плечу корявый черенок лопаты. Женька
