Начальница по-товарищески поддерживала легкими тычками в спину и бодрящим словом. И она, и разведчики ориентировались в безлюдных дворах и домах, словно десятки раз здесь проходили. Только и ругались, что сквозь выгоревшие сараи приходится лезть. Женька понимал, что идут напрямую через квартал, к тому самому углу, где горит самоходка, но сам бы, наверное, до утра здесь ковырялся. Где-то правее ухнул орудийный выстрел, еще один…
– Фрицы наш артиллерийско-снайперский опорный пункт уничтожают, – не без гордости разъяснила Катрин. – Выдвинули что-то мощное на прямую наводку, теперь-то мы точно испугаемся. Лезь в окно, Евгений. Да куда ты за стекло хватаешься? Тьфу, дитя столицы…
Катрин с высоким разведчиком исчезли во тьме заваленной лестницы. Немцы были рядом – за стеной рычал двигатель, доносились неразборчивые крики. Снова ухнул близкий выстрел – с потолка посыпалась пыль.
– Чтой-то мы в самое дупло влезли, – прошептал разведчик. – Переждать бы надо.
– Так переждем, – едва слышно ответил Женька. – Товарищ лейтенант в лоб не полезет. Она соображающая.
– Понятно. Только я бедовых баб с детства опасаюсь. Была у меня в детстве одна соседская девчонка, ох и натерпелся я, – разведчик тихо засмеялся. – Виноват, я не про товарища лейтенанта, конечно…
– Не сахар наша лейтенант. Но немцам от нее куда хуже приходится, – заметил Женька, дергая лопатками, – взмокшая спина чесалась невыносимо.
– Какой уж сахар. Хина стопроцентная, – согласился образованный разведчик. – Вот в плен ей никак нельзя попадать.
– Да она и не собирается, – заверил Женька.
Из темноты позвали:
– Поднимайтесь, только без шухера…
Окна в доме были давно выбиты, и со второго этажа узкая улица просматривалась почти до Пушкинской. На перекрестке стоял «T-IV», прикрываясь вяло горящей самоходкой, бил в переулок, добивая несчастный «Продовольчий» магазинчик. Дальше по улице возились немцы. Женька изумился, разглядев, сколько успела натворить импровизированная засада. Кроме двух самоходок горели два грузовика и бронетранспортер. Еще один «Ханомаг», осев на бок, нелепо задрал в небо стволы спаренной установки. Пострадавшего брал на буксир уцелевший собрат. В узости улицы разворачиваться было сложно, бронетранспортер дергался, лязгая гусеницами. Чуть дальше гренадеры укладывали на корму самоходки тела убитых.
– Похоже, обойти наш укрепрайон собираются, – заметил высокий разведчик.
– Угу, – Катрин смотрела не туда, ее бинокль был направлен в переулок. – Гляньте, не наш парень там лежит?
Женька, осторожно выглядывая, разглядел фигуру в телогрейке, лежащую ничком на тротуаре.
– Он, – пробормотал разведчик. – Вроде не дыхает. Эх, Никола, сплоховал, брат…
Танк снова выстрелил. Из распахнутого люка высунулся командир машины, глянул в бинокль, снова спрятался.
– Вот, сука, стоял бы чуть ближе – прямо бы на башку ему «ворошиловский килограмм» зашвырнуть, – вздохнул высокий разведчик. – У меня остался.
– Если б да кабы, – пробормотала Катрин. – Эту гранату онагром[36] метать нужно. Положим, танкиста мы можем снять, еще двух-трех фрицев завалим. Только потом снесут они домик в упор. Успеем драпануть – не успеем? Рискованно.
– Нам бы Кольку забрать, похоронить, – пробормотал разведчик.
– Понятно. Подождем…
Женька, прижавшись к стене, смотрел на мертвого разведчика. Отсветы пламени играли тенями, казалось, шевелится человек, ползти пытается. Нет, живые так не лежат. Утром сидели с ним за одним столом, завтракали. Он еще так ловко тушенку на горбушку шмякал.
– Уходят…
Немцы наконец развернули колонну. Громче взревели двигатели, забегали солдаты. Из полуподвального окошка лезли пулеметчики – вот они, хитрозадые, откуда лупили.
– Снять, что ли, замыкающего? – Катрин стояла в глубине комнаты, смотрела поверх ствола «СВТ».
– А чего ж? – Разведчики мигом расположились у окон. – Щас мы напоследок…
Колонна медленно уползала. Головной теперь шла самоходка с мертвым, прикрытым плащ-палатками десантом на корме. За ней тащились грузовики и «Ханомаги», буксируемые и сохранившие ход. Замыкать колонну готовился «T-IV» – этот еще торчал на ближайшем перекрестке, поводил длинным хоботом орудия.
Показалось, грузовик вспыхнул сам собой – высоко брызнули искры, взметнулось яркое пламя, лишь потом донеслась короткая очередь автоматической пушки. Стреляли из ближайшего переулка. Новая очередь – отчетливо было видно, как содрогается борт бронетранспортера. 20-мм бронебойно- зажигательные снаряды пронизывали легкобронированную машину чуть ли не насквозь. Спрыгнул с борта человек, пробежал несколько шагов, упал… Теперь огненные снарядные трассы уперлись в следующий грузовик…
– Во дает! Подмогнем броневойскам? – в голос сказал разведчик, вскидывая автомат.
– Погоди, сейчас я… – Катрин швырнула «СВТ», Женька с перепугу едва успел поймать винтовку. Срывая с ремня гранаты, командирша кинулась к лестнице.
– Куда, шалая?! – высокий разведчик кинулся за ней.
Очереди автоматической пушки успели разворотить еще два грузовика. Теперь «Т-60», маневрирующий в глубине переулка, перевел огонь на следующий «Ханомаг». Бронетранспортер успел дать задний ход, укрыться за углом дома. Выпрыгивали орущие эсэсовцы, падали под защиту стен дома…
«T-IV» пытался обогнуть остов взорвавшейся самоходки, протиснуться к следующему перекрестку, на котором вовсю пылали машины. Сквозь завесу дыма мелькнула стремительная фигурка, – Женька с дрогнувшим сердцем узнал командиршу, – с ходу ловко запрыгнула на корму танка. Вроде даже не останавливаясь, коротко махнула рукой над люком, перышком спорхнула на мостовую. Пригибаясь, нырнула за смрадно чадящую самоходку, дальше – к углу дома…
Взрыва гранаты Женька не слышал, все заглушала стрельба. Танк продолжал двигаться, лишь сбавил ход. Тупо уперся в самоходку, гусеницы заскребли по мостовой… Из бокового люка башни попытался выбраться человек. Разведчик вскинул автомат, срезал короткой очередью.
– Не стой, лейтенант! Ишь, заскакали фрицы.
Женька стрелял туда в дым, почти ничего не было видно. Палец коротко давил на спусковой крючок, «МP-40» отзывался дрожью. Катрин на углу уже не было, видимо, забралась в окно. Туда, к ней, перебежал и разведчик…
– Не высовывайся! Башку береги!
Женька с опозданием расслышал щелчки пуль по внешней стене. Что-то свистнуло над каской. Земляков присел, меняя магазин.
– К другому окну! Слышь, лейтенант? – разведчик перебежал в соседнюю комнату.
Женька сунулся в другую сторону коридора, застрял в двери сортира, винтовка командирши мешала, колотила по боку. Ага, с кухни можно! Устроился на опрокинутом шкафчике, высадил патронов двадцать по вспышкам выстрелов. Короткими нужно…
– Танкист сдурел! – орал разведчик откуда-то из глубины дома.
«Т-60» вылетел на перекресток, едва не задев пылающий «Ханомаг». Развернутая вдоль улицы башня запульсировала двойными огнями – автоматическая пушка и спаренный пулемет сметали все вдоль тротуара. Танк остановился лишь на миг и взревел двигателем, вновь улетая во тьму. Оттуда вылетела огненная строка, прочеркнула кабину еще не тронутого грузовика. По ту сторону перекрестка немцы пятились, отстреливаясь. Единственная уцелевшая самоходка пыталась развернуться, но ей мешал бронетранспортер, волокущий на буксире собрата с искалеченной зенитной установкой. Здесь, по ближнюю сторону от перекрестка, тоже было весело. «T-IV» стоял замерев, лишь двигатель глухо работал да свисал
